Шлёцер, Татьяна Фёдоровна: биография

Ещё одним результатом появления Кусевицкого стало возвращение Скрябина в Россию. Кусевицкие сначала пригласили Скрябиных погостить у них летом в Биарриц, где известный скульптор Серафим Судьбинин по заказу Сергея Александровича изваял бюст под названием «Скрябин в экстазе». Следующей зимой Кусевицкие помогли Скрябиным во время «пробного» приезда в Москву, на два месяца поселив их в своём особняке в Глазовском переулке, словно в крепости. Впрочем, сам приезд и выступления Скрябина в России были организованы Русским музыкальным обществом, а ещё точнее — усилиями одного из деятельных членов и меценатов этого общества, Маргаритой Кирилловной Морозовой, которая и понесла все расходы, о чём Скрябин даже не догадывался, так как официальное приглашение было направлено от имени дирекции. Именно в этот приезд произошёл окончательный разрыв между Скрябиными и Морозовой, и причиной снова стала Татьяна Фёдоровна. При личных встречах Скрябин, уже чувствовавший себя значительно более свободно, не упускал случая упрекнуть Морозову, что та в своих письмах слишком подробно рассказывала ему о концертах Веры Ивановны и совсем ничего не говорила о других исполнителях его произведений. Последней каплей стал конфликт на генеральной репетиции в Большом зале Консерватории. В зале присутствовала Вера Ивановна, и Маргарита Кирилловна подсела к ней из личного сочувствия, поскольку покинутая супруга Скрябина сидела в полном одиночестве.

Когда закончилось исполнение симфонии, я, простившись с Верой, пошла в ложу к Скрябиным. <…> Александр Николаевич и Татьяна Фёдоровна вышли из ложи и идут ко мне навстречу расстроенные, взволнованные и очень рассерженные. Они оба стали меня упрекать, что я будто демонстративно себя держала тем, что села рядом с Верой, что мой поступок был оскорблением для Татьяны Фёдоровны. После окончания репетиции я поехала со Скрябиными завтракать к М. С. Лунц. Там разразилась бурная сцена, на меня посыпались горькие упреки Татьяны Фёдоровны, она, как всегда, говорила повышенным тоном, бурно, взволнованно и со слезами меня обвиняла в том, что я демонстративно показала, что я на стороне Веры.

— из воспоминаний М. К. Морозовой

Повторный «разнос» Маргарите Кирилловне пришлось выдержать на обеде у Кусевицких от главы семейства. По её воспоминаниям, чувствовалась, что сцена была заранее подготовлена. Сергей Кусевицкий, явно действуя по договорённости, довольно бесцеремонно и публично поставил перед Морозовой вопрос выбора: или Скрябин, или Вера Ивановна. Разумеется, произошёл скандал, Морозова отказалась делать подобный выбор и покинула дом Кусевицких:

Я решила молчать, так как оправдываться мне было не в чём и я боялась сказать что-нибудь лишнее, о чём я могла бы потом пожалеть. Лучше было предоставить всё течению жизни и судьбе. Мне слишком дорого было то светлое и искреннее, что я получила в жизни от Скрябина и что мне так много дало. Скрябин молчал, следовательно, решил вычеркнуть меня из списка своих друзей.

— из воспоминаний М. К. Морозовой

Мировая премьера «Поэмы экстаза» под управлением Альтшулера состоялась 27 ноября 1908 года в Нью-Йорке, российская — 19 января 1909 года, в Петербурге, дирижировал Гуго Варлих. Учитывая прежнюю реакцию музыкантов на текстовую часть поэмы, Скрябин прислушался к советам друзей и отказался от использования стихотворного сопровождения. Ни на одной из этих премьер Скрябин не присутствовал, однако в дальнейшем «Поэма экстаза» в обеих столицах России исполнялась неоднократно, и Александр Николаевич с Татьяной Фёдоровной регулярно посещали это действо. Каждое исполнение усилиями Кусевицкого было обставлено с максимальной помпой и становилось значительным событием не только в музыкальной жизни общества, но и в личной жизни Скрябина, включая в себя кроме собственно концерта ещё пышную неофициальную часть:

К «торжеству» почти все уже съехались: это были не столько музыканты, их-то было сравнительно мало, — это была блестящая буржуазия, родственники Кусевицкого, Ушковы и прочие. За ужином были тосты. Один из них, после обычных, стереотипных, был «за вдохновительницу „Поэмы экстаза“». Ею была Татьяна Фёдоровна… Все встали, кроме Татьяны Фёдоровны, которая была в рыжем, почти жёлтом, платье. Старик Ушков, отец Кусевицкой, старый жуир, уже частично повреждённый параличём, громко кричал со своего места: — А, вот он какой, экстаз-то… жёлтенький!!

— из воспоминаний Леонида Сабанеева