Цингер, Василий Яковлевич: биография
В марте 1892 года, уже прекратив по состоянию здоровья свою деятельность в университете, Цингер стал директором Александровского коммерческого училища — это была последняя должность, которую он занимал. Василий Яковлевич планировал создать новый школьный учебник по геометрии, но эта идея так и осталась нереализованной, как и некоторые другие его планы, связанные с училищем. В 1898 году Цингер подал в отставку.
Увлечение ботаникой
Всю свою молодость Василий Яковлевич провёл в Москве, вдалеке от природы (по его собственным рассказам, он с трудом отличал рожь от овса), но после того, как женился и стал проводить свободное время в имении жены в деревне Мелеховка Тульской губернии (сейчас — Ясногорского района Тульской области), он заинтересовался ботаникой; в первую очередь этому способствовали, по его собственному признанию, совместные прогулки и беседы с Николаем Николаевичем Кауфманом (1834—1870), профессором ботаники Московского университета, автором знаменитого определителя «Московская флора». Александр Васильевич, сын Василия Яковлевича, позже приводил слова отца: «Когда я посмотрел, как Кауфман собирает и исследует растения, когда я послушал его рассказы, у меня точно открылись глаза: и трава, и лес, и почва представились мне в совершенно новом свете, полные самого глубокого интереса».
Постепенно это увлечение переросло в серьёзные научные занятия. В 1877 году Цингером совместно с ботаником Дмитрием Александровичем Кожевниковым (1858—1882) было начато планомерное изучение флоры Тульской губернии. Результатом этих работ стал «Очерк флоры Тульской губернии» (1880).
В июле 1882 года Цингер и ботаник Дмитрий Иванович Литвинов (1854—1929, будущий хранитель ботанического музея Российской Академии наук на протяжении тридцати с лишним лет) исследовали урочище Галичья гора — известняковые скалы на правом берегу реки Дон (сейчас эта территория входит в Задонский район Липецкой области). Цингер и Литвинов, по воспоминаниям местного лесничего, собирались пробыть здесь всего полдня, но увиденное изменило их планы, и они задержались. Из дневника Литвинова следует, что они с Цингером внимательно исследовали гору, а «…через несколько дней, на обратном пути, мы … опять обошли [гору] и затем поехали вниз по Дону. Брали с собой мы далеко не всё, а наиболее интересное. Остальное Цингер записывал… В следующие годы я и Цингер несколько раз, в разное время года, побывали на горе». Ими были обнаружены нехарактерные для Восточно-Европейской равнины растения, в том числе 17 видов, о которых ранее было известно лишь по находкам в субальпийских и альпийских поясах Средиземноморья, Кавказа, Алтая и Сибири, среди них шеверекия подольская, лапчатка донская, костенец степной, бурачок Гмелина, хвойник двухколосковый, володушка серповидная, полынь шелковистая и полынь армянская, колокольчик алтайский, крупка сибирская, солонечник узколистый, ломонос цельнолистный. Исследования, проведённые Цингером и Литвиновым на Галичьей горе, были продолжены другими учёными (среди которых был и сын Василия Цингера, Николай Васильевич Цингер), показавшими, что это место относится к северо-донскому району реликтовой растительности, сохранившейся с доледниковой эпохи. В 1925 году здесь был организован заповедник Галичья гора.
Ещё один ботаник, с которым Василий Яковлевич поддерживал отношения, — Рудольф Эрнестович Траутфеттер (1809—1889), профессор Дерптского университета; его Цингер считал одним из лучших знатоков российской флоры.
Всего Цингером было написано пять ботанических работ, в том числе опубликованный в «Учёных записках Московского университета» за 1885 год обширный (объёмом более более пятисот страниц) «Сборник сведений о флоре Средней России». В этом труде, над которой Цингер работал восемь лет, обобщены сведения по флоре пятнадцати губерний, приводится перечень 1749 видов растений с указанием их распространения. Для организации сбора сведений Цингер применил новаторский приём, активно переписываясь с большим числом любителей природы на местах и получая от них обширные гербарные материалы. «Нет надобности быть специалистом, чтобы с успехом и пользою заниматься исследованием отечественной флоры; для этого нужна та любовь к делу и охота, которая превращает немалый и не всегда лёгкий труд собирания и определения растений в привычное любимое занятие и мало-помалу из простого любителя делает опытного знатока… — позже писал он в предисловии к своему „Сборнику сведений…“. — Хороших руководств по местным флорам и быть не может, пока при помощи того же любительского труда не будет собран необходимый для этого фактический материал».
