Панкхёрст, Эммелин: биография
Освещение прессой деятельности ЖСПС и собственно самой Панкхёрст было неоднозначным: многие журналисты отмечали, что женщины на митингах положительно реагировали на речи Панкхёрст, однако были и такие, которые осуждали её радикальные методы. «Дейли Ньюз» на своих страницах убеждала её прибегать к более взвешенным подходам, другие источники прямо высказывались против битья окон членами ЖСПС.
1905—1910-е годы для Панкхёрст были полны одиночеством, тоской и напряжённым трудом. В 1907 году она продала свой дом в Манчестере и начала странствующий образ жизни, переезжая с места на место, где произносила речи и организовывала демонстрации в поддержку суфражизма. Эммелин жила у своих друзей и в гостиницах, а всё её имущество размещалось в нескольких чемоданах. И хотя она заряжалась пылом борьбы и радостно передавала его другим, постоянные путешествия постепенно отдалили её от детей, особенно Кристабель, которая в то время стала национальным координатором ЖСПС. В 1909 году, накануне отъезда Эммелин в США, где она планировала провести агитационный тур по стране, её сына Генри охватил паралич из-за воспаления спинного мозга. Кампания в Америке оказалась под угрозой, однако Панкхёрст не хватало средств на лечение сына, и она решила всё-таки посетить Штаты. Тур оказался успешным, но здоровье Генри крайне ухудшилось, и вскоре по возвращении Эммелин он умер. 10 января 1910 года Панкхёрст устроила похороны своего единственного сына, в тот же день выступив перед пятитысячным митингом в Манчестере. Сторонники Либеральной партии, пришедшие на собрание с целью помешать речи, стояли молча, когда Панкхёрст обращалась к толпе.
Поиск компромисса, принудительное кормление, поджоги
После поражения либералов на выборах 1910 года журналист и член НЛП Генри Брэйлсфорд помог в организации Согласительной Комиссии по вопросам избирательных прав женщин, в состав которой вошли 54 парламентария из разных партий. Комиссия разработала законопроект по примирению позиций правительства и суфражисток, который был достаточно умеренным по своему содержанию, однако всё же предусматривал возможность предоставления права голоса женщинам. В связи с представлением законопроекта на рассмотрение парламента ЖСПС пошёл на компромисс и приостановил поддержку ряда агрессивных акций своих членов, в том числе разбивания окон и голодовок. Однако когда стало очевидным, что законопроект не будет одобрен, Панкхёрст заявила: «Если проект закона, несмотря на все наши усилия, будет провален правительством, перемирию придет конец». Наконец, законопроект прогнозируемо не получил достаточного количества голосов, и 18 ноября на Парламент-сквер состоялся марш протеста трёх сотен женщин во главе с неутомимой Панкхёрст. Протестующие столкнулись с агрессивно настроенной полицией, действиями которой руководил министр внутренних дел Уинстон Черчилль. Офицеры наносили женщинам удары кулаками, выкручивали руки и дёргали за грудь. Хотя Эммелин разрешили войти в здание парламента, однако она так и не добилась аудиенции у премьер-министра Асквита. Инцидент 18 ноября 1910 года вошёл в историю под названием «Чёрной пятницы».
Поскольку акты примирения и в дальнейшем подавались на рассмотрение парламента, то лидеры ЖСПС предпочли продолжать воздерживаться от предыдущей воинственной тактики. Однако когда в мае 1912 года под угрозой провала оказался второй подобный законопроект, Панкхёрст присоединилась к очередному всплеску массового разбивания окон. Чрезвычайные имущественные убытки от акции вынудили полицию совершить облаву на штаб-квартиру ЖСПС. Панкхёрст и Эммелин Петик-Лоуренс были осуждены в Олд-Бейли за уничтожение имущества. Кристабель, которая в то время была главным координатором организации, также находилась в розыске полиции. Правда, ей удалось бежать в Париж, откуда она продолжала осуществлять руководство стратегией ЖСПС. В Голлуейской тюрьме Эммелин Панкхёрст начала свою первую голодовку с требованием улучшения условий содержания других суфражисток в соседних камерах; вскоре к ней присоединились Петик-Лоуренс и другие члены ЖСПС. В автобиографии Панкхёрст описала свой психологический шок, вызванный принудительным кормлением во время «голодных» акций протеста: «Голлоуэй стал местом ужаса и пыток. Отталкивающие сцены насилия заполняли каждый час дня в тюрьме, врачи шли от одной камеры к другой, выполняя свою отвратительную миссию». Когда сотрудники тюрьмы попытались войти в камеру Эммелин, она занесла глиняный горшок над головой и угрожала расправиться с тем, кто отважился бы приблизиться к ней.
