Лжедмитрий I: биография
| Покойного Дмитрия, мёртвого и нагого, протащили мимо монастыря императрицы — его матери — до площади… и положили сказанного Дмитрия на стол длиной около аршина, так что голова свешивалась с одной стороны и ноги — с другой, а сказанного Петра Басманова положили под сказанный стол. |
Среди москвичей цареубийство вызвало неоднозначную реакцию, многие плакали, глядя на поругание. Чтобы пресечь любую жалость к «расстриге», было объявлено, что маска у него на груди есть идол, «харя», которой он поклонялся при жизни. Здесь же вслух читали «грамоту» о жизни Григория Отрепьева в монастыре и его бегстве; по слухам, на площадь был также приведён младший брат Отрепьева, очень похожий на бывшего царя. Затем Басманова похоронили у церкви Николы Мокрого, а Дмитрия — в так называемом «убогом доме», кладбище для упившихся или замёрзших, за Серпуховскими воротами.
Сразу после похорон ударили необычайно суровые морозы, уничтожившие траву на полях и уже посеянное зерно. По городу пошли слухи, что виной тому волшебство бывшего монаха, говорили также, что «мёртвый ходит» и над могилой сами собой вспыхивают и движутся огни, и слышатся пение и звуки бубнов. По Москве стали ходить слухи, что здесь не обошлось без нечистой силы и «бесы расстригу славят». Шептались также, что на следующий день после погребения тело само собой оказалось у богадельни, а рядом с ним сидели два голубя, никак не желающие улетать. Труп «расстриги», как рассказывают легенды, попытались закопать поглубже, но через неделю он вновь сам собой очутился на другом кладбище, то есть «земля его не принимала», впрочем, как не принимал огонь, согласно слухам, сжечь труп было невозможно. Всё же, тело Дмитрия выкопали, сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили из пушки в ту сторону, откуда он пришёл — в сторону Польши. По воспоминаниям Марины Мнишек, в это время совершилось «последнее чудо» — когда труп «расстриги» тащили через кремлёвские ворота, ветер сорвал с ворот щиты, и невредимыми, в том же порядке установил их посреди дороги.
Образ Лжедмитрия I в культуре
В фольклоре
В народной памяти образ «Гришки-Расстрижки» сохранился в нескольких балладах и сказах, где он неизменно предстаёт в роли колдуна, чернокнижника, с помощью нечистой силы захватившего власть над Москвой. В частности, в народном сказе о «Гришке» в записи С. Н. Азбелева самозванец «научает» Марину не принимать православия и презирать московских бояр, во время же богослужения отправляется с ней в «мыльню» (то есть баню), за что и наказывается.
Известна также песня о Гришке-богохульнике:
А местные иконы под себя стелет, А чюдны кресты под пяты кладет.
И вариант, где он пытается сделать для себя «бесовские крылья», чтобы улететь от неизбежного и заслуженного наказания.
А поделаю крыльица дьявольски, Улечу нунь я дьяволом!
Народная молва также делает Гришку убийцей юного царевича — конечно же, с целью освободить трон для себя самого.
Не лютая змея возвевалася, Возвевалось лукавство великое. Упало лукавство царю Дмитрию на белу грудь. Убили же царя Дмитрия в гуляньях, на игрищах, Убил же его Гришка Расстриженный, Убимши его, сам на царство сел.
Ещё в одном народном рассказе Гришка-монах, разочаровавшийся в жизни, оправляется топиться на Москву-реку, где его останавливает сатана и сулит любые земные блага за душу будущего самозванца. Тот соглашается и выбирает для себя «царство Московское».
Более полный вариант того же рассказа приводит Е. Арсеньева в романе «Пани царица». По этой версии, нечистый, получив от самозванца подписанный кровью документ, на котором случайно или нарочно не была поставлена дата исполнения, чародейством заставляет короля польского поверить претенденту, и таким же чародейством «отводит глаза» москвичам, заставляя видеть в самозванце давно погибшего царевича. Впрочем, Лжедмитрий совершает промашку, пытаясь ввести в Москве «литовскую ересь» вместо православия. В ответ на молитвы перепуганных москвичей бесовский туман рассеивается, и все видят, кто находится перед ними на самом деле.
писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька
писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька жопа писька