Эрнандес, Хосе: биография
1 января 1875 года перестала выходить «La Patria». Эрнандес возвратился в Буэнос-Айрес по амнистии президента Николаса Авельянеды — человека сложной судьбы: унитария по семейному воспитанию, личного врага Х. М. Росаса, — пересмотревшего, однако, многие концепции унитаризма. Через 3 года Эрнандес нашёл работу в Буэнос-Айресе. В 1878 году он объединился с Рафаэлем Касагемасом и открыл на паях книжный магазин «La Librera del Plata». А также вступил в масонскую ложу «Obediencia», членом которой состоял вплоть до самой смерти. И в том же году стал депутатом от своей родной провинции Буэнос-Айрес, а затем и сенатором. В 1879 г. участвовал в проекте освоения земель для строительства на них города Некочеа (провинция Буэнос-Айрес) и сотрудничал с Дардо Роча (губернатором провинции Буэнос-Айрес в 1881-84 годах) в проекте возведения провинциальной столицы — города Ла-Плата.
В конце своего президентства (1879 год) Авельянеда начал кампанию Покорения пустыни (Conquista del Desierto, Campana del Desierto), а именно — Центральной Пампы, на которой до этого обитали многочисленные индейские племена. Индейцам было предложено перейти на оседлый образ жизни, то есть возделывать какую-то часть принадлежавших им земель. Большинство племён не согласилось — и начало боевые действия. Campana del Desierto, которой руководил генерал Хулио Рока, сопровождались целым рядом жестокостей. Хосе Рафаэль Эрнандес воспринял эту кампанию как неизбежный итог прежней политики буэнос-айресских властей. К тому же, он был человеком весьма практическим. Поэтому — при всем сочувствии к индейцам — не мог не понимать, что выживание их полностью связано с их приспособлением к реалиям XIX века: к новым условиям жизни, к новому миру.
Основной костяк армии Рока составляли гаучо: не с палками в руках, как при Митре и Сармьенто, но ооружённые и экипированные надлежащим образом. И, хоть и не осуществилась мечта Хосе Артигаса о содружестве гаучо с индейцами, — но геноциду нации гаучо был положен конец. Индейские нации также получили шанс на выживание — в новых условиях, в контексте новых времён…
«Возвращение Мартина Фьерро»
В 1879 году, когда книга «Гаучо Мартин Фьерро» уже была переиздана много раз, Эрнандес опубликовал продолжение — «Возвращение Мартина Фьерро» (с иллюстрациями Карлоса Клрисе). Обе части составляют единое произведение — «Мартин Фьерро» — обширную поэму аргентинских степей, которая является единственной в своем роде, поскольку описывает целую эпоху развития страны, объединяя лирическое, описательное, сатирическое и эпическое восприятие действительности и характеров в единую эпопею… Есть поэты, которых превозносят при жизни, а потом благополучно забывают. Есть поэты, которым на роду написано влачить жалкую жизнь — и быть превознесёнными после смерти… Хосе Эрнандесу повезло. Поэмы про Мартина Фьерро в первые же месяцы нашли массу поклонников и в аргентинской, и в уругвайской Пампе, и в элитных кварталах Буэнос-Айреса. Их сметали с прилавков, зачитывали до дыр, их цитировали и декламировали…
| Поэма использует некоторые фольклорные источники (диалоги гаучо, определенные комбинации строф), местные источники (аналогичные некоторым другим поэмам гаучо в прозе или стихах), произведения предшественников с их местным колоритом, непокорностью и экзальтацией персонажей, некоторыми стилистическими чертами, напоминающими произведения испанской литературы... |
— писал аргентинский филилог Лопрете (1978 г.).
Между тем, в апреле 1879 года Эрнандес получил неожиданное письмо от одного из своих читателей. Это был не кто иной, как экс-президент Аргентины Бартоломе Митре, сам успешно подвизавшийся на литературном поприще. Слог письма отличался неповторимым изяществом, цветистые похвалы политического врага сочетались с «конструктивной критикой» поэмы.
| «Мартин Фьерро» - это книга, завоевавшая право гражданства в литературе и в общественности Аргентины. (...) Это настоящая спонтанная поэма, нарезанное тесто из реальной жизни. (...) Бартоломе Идальго всегда будет Вашим Гомером! (...) Я думаю, впрочем, что Вы немного злоупотребили натурализмом, и местный колорит в стихах без меры. (...) Я не совсем согласен с Вашей социальной философией, которой наполнены глубины Вашей души. Это - горечь без корректирующей солидарности общества. Лучше примирить противоречия по любви. (...) Поздравляю Вас с уникальным успехом Вашей книги, о котором свидетельствуют многочисленные переиздания! Ваш соотечественник - Бартоломе Митре. |
