Ницше, Фридрих: биография
Афоризм как свой собственный комментарий разворачивается лишь при вовлечении читателя в постоянное переконструирование смысла, выходящего далеко за пределы контекста отдельного афоризма. Это движение смысла не может никогда закончиться, адекватнее воспроизводя опыт жизни. Жизнь, так открытая в мысли, оказывается доказанной по самому факту прочтения афоризма, внешне бездоказательного.
Здоровое и упадочное
В своей философии Ницше развивал новое отношение к действительности, построенное на метафизике «бытия становления», а не данности и неизменности. В рамках подобного взгляда истина как соответствие идеи действительности более не может считаться онтологическим основанием мира, а становится лишь частной ценностью. Выходящие на первый план рассмотрения ценности вообще оцениваются по их соответствию задачам жизни: здоровые прославляют и укрепляют жизнь, тогда как упадочные представляют болезнь и разложение. Всякий знак уже есть признак бессилия и оскудения жизни, в своей полноте всегда являющейся событием. Раскрытие смысла, стоящего за симптомом, позволяет обнаружить источник упадка. С этой позиции Ницше предпринимает попытку переоценки ценностей, до сих пор некритично подразумеваемых в качестве самих собой разумеющихся.
Дионис и Аполлон. Проблема Сократа
Источник здоровой культуры Ницше усматривал в сосуществовании двух начал: дионисийского и аполлонийского. Первое олицетворяет собой необузданную, роковую, пьянящую, идущую из самых недр природы страсть жизни, возвращающую человека к непосредственной гармонии мира и единству всего со всем; второе, аполлонийское, окутывает жизнь «прекрасной кажимостью сновиденческих миров», позволяя мириться с нею. Взаимно преодолевая друг друга, дионисийское и аполлонийское развиваются в строгом соотношении. В рамках искусства столкновение этих начал приводит к рождению древнегреческой трагедии, на материале которой Ницше и разворачивает картину становления культуры. Наблюдая за развитием культуры Древней Греции, Ницше заострил внимание на фигуре Сократа. Тот утверждал возможность постижения и даже исправления жизни посредством диктатуры разума. Таким образом, Дионис оказался изгнанным из культуры, а Аполлон выродился в логический схематизм. Совершённый насильный перекос и является источником кризиса культуры, оказавшейся обескровленной и лишённой, в частности, мифов.
Смерть Бога. Нигилизм
Одним из наиболее ярких символов, запечатлённых и рассмотренных философией Ницше, стала так называемая смерть Бога. Она знаменует утрату доверия к сверхчувственным основаниям ценностных ориентиров, то есть нигилизм, проявившийся в западноевропейской философии и культуре. Процесс этот, по мнению Ницше, исходит из нездоровья самого духа христианского учения, отдающего предпочтение потустороннему миру.
Смерть Бога проявляется в охватывающем людей ощущении бездомности, осиротелости, потери гаранта благости бытия. Старые ценности не удовлетворяют человека, т.к. он ощущает их безжизненность и не чувствует, чтобы они относились конкретно к нему. «Бог задохнулся в богословии, нравственность — в морали», — пишет Ницше, они стали чужды человеку. В результате возрастает нигилизм, который простирается от простого отрицания возможности хоть какой-либо осмысленности и хаотического блуждания в мире до последовательной переоценки всех ценностей с тем, чтобы вернуть их на службу жизни.
Вечное возвращение
Способом, которым нечто обретает бытие, Ницше усматривает вечное возвращение: постоянство в вечности обретается через повторяющееся возвращение того же самого, а не через непреходящую неизменность. В таком рассмотрении на передний план выходит вопрос не о причине сущего, а о том, почему оно всегда возвращается таким, а не другим. Своеобразной отмычкой к этому вопросу служит представление о воле к власти: возвращается такое сущее, которое, сообразуя действительность с собой, создало предпосылки для возвращения.
Этической стороной вечного возвращения является вопрошание о сопринадлежности ему: так ли ты сейчас есть, чтобы желать вечного возвращения того же самого. Благодаря такой постановке каждому мгновению возвращается мера вечного: ценно то, что выдерживает испытание вечным возвращением, а не то, что изначально в перспективу вечного может быть помещено. Воплощением сопринадлежности вечному возвращению является сверхчеловек.
