Луиза (королева Пруссии): биография
Встреча Луизы с Наполеоном состоялась в Тильзите 6 июля 1807 года в доме советника юстиции Эрнста Людвига Зира, где Наполеон остановился на время переговоров. Луиза была одета в украшенное серебряной нитью платье из крепа. По свидетельствам очевидцев, несмотря на некоторую напряжённость, королева выглядела прекраснее, чем когда-либо. Главный министр Карл Август фон Гарденберг обстоятельно подготовил её к беседе. Он посоветовал Луизе проявить любезность, говорить прежде всего от лица супруги и матери и ни в коем случае не вести подчёркнуто политических разговоров. Королеву ожидал сюрприз. Вместо внушающего страх чудовища на встречу к ней явился впечатляющий, очевидно, высокоинтеллектуальный человек, приятный в общении. Луиза просила Наполеона о сдержанности в подходе к мирным переговорам, тот давал неопределённые ответы, но сделал комплимент её гардеробу. В ответ на вопрос Наполеона о том, как же Пруссия позволила себе такую неосторожность напасть на него, Луиза дала часто цитируемый ответ: «Слава Фридриха Великого ввела нас в заблуждение по поводу наших средств». Впоследствии Луиза положительно оценила свои личные впечатления от этой беседы. Император тоже остался под впечатлением. Лишь позднее Наполеон признал, что ему казалось, будто он слушал «попугая Гарденберга». До встречи с Луизой Наполеон неоднократно чрезвычайно пренебрежительно отзывался о прусской королеве: она якобы несёт вину за начало войны, она «женщина с прелестными чертами, но слабая духом … Её, должно быть, мучают страшные угрызения совести за те страдания, которые она причинила своей стране». Оккупировав Берлин, Наполеон отдал распоряжение опубликовать часть обнаруженной частной переписки Луизы, в свою очередь Луиза никогда не скрывала своего глубокого отвращения к Наполеону и убеждённости в его аморальности.
Каких-либо конкретных признаний королева не делала. О разговоре тет-а-тет, продлившемся около часа, император сообщил своей супруге Жозефине Богарне в Париж: «Королева Пруссии действительно обворожительна, она была полна кокетства со мной. Но не ревнуй, я как вощёная холстина, с которой всё скатывается. Мне было нелегко быть галантным». Условия заключённого 9 июля 1807 года Тильзитского мира действительно оказались для Пруссии крайне жёсткими. Государство лишилось половины своей территории и населения — всех земель западнее Эльбы и польских владений. Французская оккупационная армия находилась на довольствии у Пруссии. Контрибуционные обязательства в размере 400 млн талеров, возложенные на Пруссию, значительно превышали возможности страны. Тем не менее, Пруссия не исчезла с карты мира как страна, отчасти благодаря ходатайству русского императора, заинтересованного в буфере между своей империей и Наполеоном.
Ссылка в Восточной Пруссии
После заключения оскорбительного мира Луиза видела свою основную задачу в том, чтобы ободрить короля, который часто в отчаянии заводил разговор об отречении, и дать ему опору в счастливой семейной жизни. Она сама пребывала в метаниях от уныния к надежде. В апреле 1808 года Луиза писала своему отцу: «В моей жизни больше нет надежд… Божественное провидение явно заводит новый мировой порядок, и будет другой порядок вещей, поскольку старый уже отжил своё и … обрушился. Мы почивали на лаврах Фридриха Великого.. В мире будет хорошо только от хороших людей, … поэтому я надеюсь, что за нынешними недобрыми временами придут лучшие…» Но недобрые времена в Кёнигсберге пока продолжались. Луиза тосковала по своему берлинскому кругу общения и плохо переносила суровый климат Восточной Пруссии. Она страдала от простуд, сопровождавшихся жаром, от головных болей и удушья. В письме брату она жаловалась: «Климат Пруссии отвратительнее, чем это можно выразить. Моё здоровье полностью разрушено».
Изначально прусскому королю и его семье было отказано в возвращении в Берлин. Фридрих Вильгельм III правил в сохранившейся части королевства из Кёнигсберга. Барон фон Штейн запустил первые неотложные реформы: в 1807 году — освобождение крестьянства, в 1808 году — городскую реформу. Герхард фон Шарнхорст, Август Нейдхардт фон Гнейзенау и Герман фон Бойен приступили к реформе прусской армии. Луиза практически не вникала в детали этих нововведений. У неё было мало общего с резким холериком Штейном, она писала: «Он и так считает меня самкой, очень легкомысленной». Штейн, сокративший наполовину содержание себе и своим чиновникам, требовал серьёзных мер экономии в королевском бюджете. Всё, от чего можно было отказаться, вплоть до украшений королевы, было продано. Зимой 1808—1809 годов по приглашению российского императора королевская чета гостила восемь недель в Санкт-Петербурге. Штейн напрасно выступал против развлекательной поездки, указывая, что любая имеющаяся в наличии денежная сумма настоятельно необходима разрушенной войной Восточной Пруссии. Луиза наслаждалась балами, ужинами и другими публичными мероприятиями в резиденции российского императора. Но она не могла не увидеть контраста со своей собственной ситуацией: «От бриллиантов в глазах рябит… Всякого рода великолепие превосходит любые ожидания. Какие здесь вещи из серебра и бронзы, зеркала, хрусталь, картины и мраморные статуи, это грандиозно». Встречи с императором Александром I протекали достаточно прохладно по сравнению с прежней непринуждённой атмосферой общения монархов.
