Чемберс, Уиттейкер: биография

Группа Вара

Чемберс присоединился к «коммунистическому подполью» и стал шпионом, работающим на ГРУ. Во главе резидентуры стоял Александр Улановский (кодовое имя Ульрих). Позже, его связным стал Йозеф Петерс. Чемберс утверждал, что Петерс познакомил его с Харольдом Варом (хотя позже тот отрицал свою связь с его группой), главой коммунистической подпольной организации Вашингтона «Группа Вара» (Ware Group). Почти все участники группы работали в администрации Франклина Рузвельта. Кодовым именем Чемберса в 1930-х гг. было «Карл».

Чемберс организовывал работу секции в Вашингтоне, а так же был курьером по доставке документации между Нью-Йорком и Вашингтоном. Документы попадали в руки Борису Быкову, который возглавлял разведуправление ГРУ в США.

Разрыв с коммунистами

Чемберс продолжал шпионскую деятельность с 1932 до 1937 г. или даже до 1938 г., пока его вера в коммунизм не пошатнулась. Он был встревожен политикой И.В.Сталина и его «Большим террором», начавшимся в 1936 г. Он стал опасаться за свою собственную жизнь после убийства Игнатия Рейсса, высокопоставленного советского разведчика, порвавшего со Сталиным и оставшегося во Франции. Так же его напугало исчезновение друга и коллеги Жульетты Пойнтц. Пойнтц исчезла в Соединенных Штатах в 1937 г., вскоре после того, как посетила Москву и вернулась разочарованной в коммунистических идеалах из-за политики «Большого террора».

Чемберс проигнорировал несколько заказов, опасаясь, что его могут вызвать в Москву и «зачистить». Он также начал скрывать документы, которые получал от своих источников. Он планировал использовать их вместе с микрофильмами и фотографиями документов, как «спасательный круг», чтобы предотвратить нападение советских агентов на него и членов его семьи.

В 1938 г. Чемберс порвал с коммунизмом и спрятал свою семью в доме племянника и его родителей. Изначально у него не было никаких планов, относительно разглашения правительству США своей шпионской деятельности. Шпионские контактные лица были его друзьями, и у него не было ни малейшего желания сообщать о них.

Писатель Дэниел Оппенгеймер отмечает, что Чемберс заменил свою страсть к коммунизму на страсть к Богу. Чемберс видел мир в черно-белых тонах, и до своего бегства из партии и после. В своей автобиографии он говорил о преданности идеям коммунизма как о причине жить, но после выхода из партии расценивал свою помощь СССР как «абсолютное зло».

Встреча в особняке Вудли

Подписанный 23 августа 1939 г. Договор о ненападении между СССР и Германией вынудил Чемберса выступить против Советского Союза. В сентябре 1939 г. по настоянию журналиста Исаака Левина, уроженца Российской Империи, Чемберс и Левин встретились с заместителем госсекретаря США Адольфом Берли. Также состоялась встреча с Вальтером Кривицким, советским невозвращенцем, который к тому времени информировал американские и британские власти о советских агентах, которые занимают посты в правительствах этих стран. Кривицкий убедил Чемберса открыть их имена. Чемберс согласился на сотрудничество в обмен на иммунитет от судебного преследования. Встреча проходила в доме А. Берли в особняке Вудли в Вашингтоне. На ней Чемберс назвал 18 действовавших и бывших государственных служащих, которые были шпионами или сочувствовали коммунистам. Многие из названных агентов занимали незначительные должности или уже находились под наблюдением. Однако в списке были и значительные имена: Элджер Хисс и его брат Дональд Хисс, Лоуренс Дагган, которые были уважаемыми чиновниками среднего звена в государственном департаменте, а также Локлин Карри – специальный помощник Ф. Рузвельта. Еще один человек из списка работал в сверхсекретном проекте на Абердинском испытательном полигоне. Среди названных фамилий были сотрудники Государственного департамента, Департамента казначейства, патентного бюро и Абердинского испытательного полигона. Полученная от Чемберса информация свидетельствовала о том, что в Америке существует развитая подпольная коммунистическая сеть.

Берли с подозрением отнесся к информации, которую получил от Чемберса. Он передал справку в Белый дом, но президент отклонил ее, да и сам Берли не сделал ничего, чтобы снять сомнения. Однако Берли сохранил свои заметки, которые были использованы позднее для разоблачения Хисса.