Тарасенков, Алексей Терентьевич: биография

Мемуарист оставил подробное портретное описание Н. В. Гоголя зимой 1852 года. В своих мемуарах, относящихся к периоду до начала болезни Гоголя, Тарасенков рассказал также о том, как Гоголь избегал встреч с другим своим знаменитым современником — доктором Ф. П. Гаазом, о работе над «Мёртвыми душами» и «Божественной Литургией», о его непередаваемом даре чтеца и рассказчика литературных произведений, об отношении писателя к театральным постановкам его «Женитьбы», о «Провинциалке» И. С. Тургенева и о многом другом. В разговоре с Гоголем Тарасенков затронул и профессионально близкую ему тему:

Обрадовавшись, что Гоголь сделался разговорчивее, я старался, чтоб беседа не отклонилась от предметов литературных и, между прочим, завёл речь о «Записках сумасшедшего». Рассказав, что я постоянно наблюдаю психопатов и даже имею их подлинные записки, я пожелал от него узнать: не читал ли он подобных записок прежде, нежели написал это сочинение. Он отвечал: «Читал, но после». — «Да как же вы так верно приблизились к естественности?» — спросил я его. «Это легко: стоит представить себе…»

— А. Т. Тарасенков, «Последние дни жизни Н. В. Гоголя». В сб.: Н. В. Гоголь, «Размышления о Божественной Литургии» / М., 2006, с. 782

Благодаря воспоминаниям Тарасенкова литературоведению известны обстоятельства сожжения Гоголем второго тома «Мёртвых душ», споры Гоголя со священником М. А. Константиновским и неудавшаяся передача рукописей митрополиту Филарету, другие предсмертные распоряжения и приготовления.

Высоко оценил воспоминания А. Т. Тарасенкова Н. Г. Чернышевский, назвав их документом «драгоценным для истории нашей литературы».

Лечение Гоголя

Среди историков медицины иногда встречается мнение, будто Н. В. Гоголь лечился у А. Т. Тарасенкова в Шереметевской больнице. На самом деле в 1852 году Тарасенков ещё не работал в Странноприимном доме, он возглавил его лишь в 1858 году, а в то время служил в Старо-Екатерининской больнице (московской больнице для чернорабочих). В действительности Гоголь проходил курс лечения на дому у графа А. П. Толстого, где жил во время своего последнего приезда в Москву, а в Шереметевской больнице Гоголь никогда не лечился.

Второе заблуждение состоит в том, что Тарасенков был домашним врачом Гоголя. На самом деле Тарасенков и Гоголь до его болезни были едва знакомы. Тарасенков был домашним врачом графа А. П. Толстого. Архитектор и академик живописи В. И. Шервуд так вспоминал о Тарасенкове: «Он был, между прочим, доктором Толстых и следил последнее время за болезнью Гоголя, которую и описал в брошюре и где, между прочим, были ему сообщены и мною некоторые факты».

Ранее Гоголь обращался за медицинской помощью к профессору Ф. И. Иноземцеву, университетскому наставнику Тарасенкова, поскольку тот, как сообщает Тарасенков был «давнишний знакомец Гоголя». Обратились к Иноземцеву и в этот раз, и знаменитый хирург диагностировал у писателя катар кишок и назначил лечение, которого, впрочем, Гоголь не придерживался. Иноземцев ещё какое-то время наблюдал Гоголя, и определённого мнения о характере заболевания у него так и не сложилось. Тарасенков пишет, что Иноземцев не исключал даже тифа, но к моменту ухудшения состояния Гоголя Иноземцев заболел сам, и граф А. П. Толстой вынужден был обратиться к другим специалистам.

Доктор и писатель познакомились в январе 1852 года. Самая первая встреча Тарасенкова с Гоголем состоялась примерно за месяц до смерти писателя, когда тот внешне был полон сил и энергии, и ничто не предвещало скорой развязки. Они встретились за обеденным столом у графа Толстого. Когда через несколько дней, 26 января, скоропостижно умерла тридцатичетырёхлетняя Е. М. Хомякова — беременная десятым ребёнком жена А. С. Хомякова и сестра Н. М. Языкова, — люди исключительно дорогие Гоголю, — писатель впал в депрессию. 5 февраля, на Масленице, он начал говеть, хотя до Великого поста оставалась ещё неделя, он почти ничего не ел, постепенно перестал выезжать из дома и всё время проводил в молитвах, отказавшись от литературной работы. К 12 февраля он совершенно ослаб, но всё это время Тарасенков ничего не знал о состоянии Гоголя. Из-за болезни Иноземцева Толстой обратился к Тарасенкову и к другим признанным московским светилам лишь 13 февраля, но Гоголь согласился принять Тарасенкова лишь 16 февраля.