Сергий (Юршев): биография
На следующий день Сергий явился к Злобину, чтобы понять, какой позиции тот придерживается на самом деле — старообрядцев ли он поддерживает или готов примкнуть к единоверию и принять благословенных епископом священников. Злобин отвечал уклончиво, советовал не торопиться и рекомендовал отправиться в Санкт-Петербург, чтобы там договариваться о благословенном священстве, обещая тем временем готовить почву для единоверия на Иргизе. Сергий поверил. Однако его дипломатия и уступчивость пошли прахом: не прошло и десяти дней после собора, как старцам в руки попала тетрадь с сочинением Сергия, в котором он доказывал истинность троеперстия, называя старообрядческое двуперстие еретическим. Весть о подобном еретическом сочинении и отступлении от данной клятвы быстро разошлась по Иргизу.
Тогда Сергий решил действовать напрямик, обратившись к старцам за благословением ехать в Стародубье. Смущенные такой дерзостью монахи дважды собирались на совет, но Сергий неизменно отвечал, что ехать хочет по собственной надобности. С тем он и уехал, однако весть о его поездке опережала его самого. Не успел он добраться до Вольска, как местные старообрядцы встревожились, тем более, что все помнили о союзе Сергия с рядом видных вольских граждан. В одном из источников даже есть сведения, о том, что Пелагея Злобина публично пообещала, что если Сергий поедет в Петербург, то она приложит все усилия, чтобы его перехватить и убить.
Хлопоты об обращении монастыря в единоверие
Тем не менее Сергий благополучно добрался до Санкт-Петербурга, где подал казанскому архиерею Амвросию, в то время заседавшему в Синоде, прошение, в котором, называя себя строителем Успенского иргизского монастыря, от имени всей братии ходатайствовал о назначении в обитель православного священника на условиях, ранее данных крымским старообрядцам, то есть с нахождением в ведомстве Казанской епархии и дозволением отправлять богослужение по старопечатным книгам.
Амвросий с радостью согласился, последовало прошение в Синод, которое было относительно быстро удовлетворено благодаря содействию митрополита Гавриила и Алексея Ивановича Мусина-Пушкина. В высочайшем рескрипте 19 июня 1796 года на имя казанского архиепископа Амвросия последовала желаемая резолюция.
Выполнив намеченное в столице, 30 августа 1796 году Сергий прибыл в Москву. Тамошние старообрядцы устроили заговор — «лучше де нам единого такого отступника погубить, нежели многим от нас погибнуть», — опасаясь, что если Сергий в самом деле начнёт агитацию против старых обрядов, то он будет действовать так же умело и решительно, как некогда в их пользу, а его громкое имя и знание многих неприглядных вещей способны многих увлечь и совратить. Сергий в ловушку не попался, и в места, где с ним можно было бы расправиться, заманить его не удалось. Был составлен новый план.
10 сентября 1796 года стало известно, что Сергий собирается уезжать и нанял себе извозчика до Саратова. Делегация от старообрядцам обратилась напрямую к гражданскому губернатору П. Козлову, который отправил доверенного человека к квартальному Сергею Венимаминову, смотрителю старообрядческого кладбища, со словесным приказом выполнить просьбу старообрядцев. Вечером того же 10 сентября квартальный арестовал Сергия и отправил того в съезжий дом «под строгую и жестокую стражу». Весть о аресте Сергия вызвала настоящий праздник на Рогожском кладбище: «…строитель Сергий отступник от нас в съезжем доме сидит; авось он лишится жизни».
Трое с лишним суток Сергий провёл в заключении, его не раз тщательно обыскивали, надеясь обнаружить при нём высочайшее повеление об обращении Иргиза в единоверие. Жизнь его была в постоянной опасности, никого к нему не допускали, кроме его врагов, лишь одному из его приятелей удавалось тайно снабжать его едой и питьем. Спасли Сергия его друзья, кто-то сообщил о случившемся полицмейстеру Павлу Каверину, приказавшему Вениаминову доставить Сергия к нему. Вениаминов перепугался и тайно отвез Сергия лично к губернатору. Тот спросил, откуда полицмейстер узнал о пленнике, и велел выполнить приказ Каверина, передав тому, что вмешиваться в это дело он не будет, а оставляет дело на рассмотрение полицмейстера. Вениаминов доставил Сергия к Каверину, где доложил, что арестовал строителя по приказу губернатора, так как тому кто-то донёс, что он «имеет при себе некоторыя фальшивыя бумаги и пачпорт». На следующий день полицмейстер и квартальный привезли Сергия к московскому главнокомандующему Михаилу Михайловичу Измайлову. Тот принял Сергия ласково и, выслушав его историю от полицмейстера, предложил подать жалобу. Сергий отказался: «я монах и должен во всем последовать стопам Спасителя… взять на себя крест Его…, а не в бумажныя светские хлопоты входить».
