Коркмасов, Джелал-эд-Дин Асельдерович: биография

Деятельность по поддержке традиционной культуры

В мае 1930 года в Алма-Ате, при обсуждении «социального характера» различных литературных произведений, когда на моду дня с трибуны зазвучали выступления, что социальна лишь та литература, что рождена революцией, Д. Коркмасов, осаждая ретивых ораторов, заявил: «Нет литературы не социального характера. Пойти по этому пути значит признать и Коран (Библию) — литературой не социальной. Это политическая ошибка. Её следует исправить».

Рассекреченные ныне источники свидетельствуют, и о негативном отношении Коркмасова к сворачиванию НЭПа, и началу давления, противоречащего решениям XV-го съезда, коллективизации, активизации преследования «чуждых элементов». «Это ошибочная мера и в перспективе, кроме обнищания населения, она ничего не даст», — заявил Коркмасов.

В том же 1931 году, согласно указанию Коркмасова, Хунзахской мечети была возвращена похищенная из неё реликвия, — халат легендарного шейха Абу-Муслима. По данному факту и поступившему доносу в Москву, Центральной Контрольной Комиссией было возбуждено партийное следствие и в Дагестан направлена комиссия, возглавляемая И. И. Минковым. Комиссия зашла в тупик, но учитывая официальную линию партии, провоцируемой с 1929 года т. н. «гениальной» теорией «генсека» об «усилении классовой борьбы», ( по сути углубляющая раскол общества ) предложила Д. Коркмасову выступить в печати с признанием данного поступка не верным, как не отвечающим «генеральной линии партии». Однако, вместо столь модного тогда самобичевания, Коркмасов направил резкое письмо в ЦК (оно публиковалось в печати), которое собственно адресовалось прямо генсеку. Его емкий смысл охватывается формулировкой: «преследование предметов культа — безнравственно». На том от него и отстали, но всего лишь до поры до времени и, конечно же, вернулись к этому делу в условиях усиливающейся истерии, достигшей своего апогея в 1937-38 годы.

Перевод в Москву и последние годы жизни

В декабре 1931 года Коркмасов, с поста Предсовнаркома Дагестанской АССР, был переведен на руководящую работу в Москву, будучи единогласно избранным Президиумом ЦИК СССР на пост заместителя Секретаря Совета Национальностей (второй палаты ЦИКа) и членом Ученого Комитета при ЦИК Союза ССР. Коркмасов занимал эти должности вплоть до 1937 года; одновременно с курированием ученых и научных комитетов, издательской деятельности, являлся также и членом Всесоюзного Комитета по культам, а также членом Президиума Бюджетной Комиссии СССР и, как в предыдущие годы, оставался зампредом Всесоюзного Центрального Комитета Нового алфавита. В 1934 году Коркмасов возглавил Всесоюзный Оргкомитет по подготовке и проведению в СССР 1000-летнего юбилея персидского поэта Фирдоуси. Следом за СССР, где прошли значительные мероприятия, имевшие большое международное значение и способствовавшиe укреплению дружеских отношений между СССР и Персией на почве культурных связей, инициатива была поддержана и другими Европейскими государствами: Германией, Италией, Францией, где также прошли аналогичные мероприятия, завершившиеся торжествами на родине поэта, в Иране.

Репрессирован в 1937 году, реабилитирован посмертно 4 августа 1956 года.

Неоднократные попытки некоторых досужих публицистов привязать имя Дж. Коркмасова в причастности к репрессиям 30-х годов увенчались полным провалом. Никаких подтверждающих фактов, документов, приказов и протоколов, свидетельствующих о причастности Коркмасова к репрессиям, в архивах не обнаружено. Более того, архивные документы свидетельствуют об обратном — его активном противодействии предшествующей репрессиям губительной политике, раскручивавшейся по воле «отца всех народов» в 30-е годы ХХ века, одновременно с насильственной коллективизацией, сопровождавшейся преследованиями и массовыми репрессиями.

Личность Коркмасова

Коркмасов, высоко образованный и харизматичный, в совершенстве владевший 7 языками (полиглот) оставлял восторженное впечатление у знавших и знакомившихся с ним людей. К примеру, нобелевский лауреат и великий филантроп Фритьоф Нансен, встречавшийся с Коркмасовым в 1925 году в Дагестане, написал о нём: