Азизбеков, Мешади Азиз-бек-оглы: биография
В ночь с 13 на 14 августа семнадцать пароходов, на которые были погружены советские вооружённые отряды, а также партийные и советские работники, вышли в море. По воспоминанию М. М. Дадашева, прощальными словами М. Азизбекова стали: «Товарищи, будьте бдительны, не падайте духом…». Около острова Жилой пароходы были оставлены военными судами Диктатуры Центрокаспия и под угрозой вынуждены были вернуться обратно. По их прибытии всех красноармейцев разоружили. Мешади Азизбекова арестовали в числе 35 руководящих партийных работников, всех из которых посадили в Баиловскую тюрьму. Диктатура Центрокаспия не решилась разогнать Совет, а наоборот, организовала перевыборы в Бакинский Совет III созыва. По результатам выборов девять арестантов, в том числе М. Азизбеков от города Баку, 28 августа были избраны в Бакинский совет по списку от партии большевиков. После того как Баку был занят противником, турки два раза произвели обыск у него дома, «забрав или уничтожив», согласно С. М. Эфендиеву, почти все его документы.
Последние дни. Гибель
Последние дни жизни Мешади Азизбеков связаны с гибелью «26 бакинских комиссаров», потому установить их в деталях отдельно довольно сложно. В ночь с 14 на 15 сентября, во время штурма города, остававшемуся на свободе А. И. Микояну удалось добиться от «Центрокаспия» освобождения находившихся в Баиловской тюрьме 35 арестованных. В сопровождении конвоя солдат все арестанты двинулись из Баилова на пристань. После того, как они попали под обстрел, конвой разбежался. Оказавшись на свободе, бывшие узники продолжили свой путь на пристань. Пароход «Севан», который должен был их вывезти в Астрахань, они в порту не обнаружили и пошли в город. В городе им повстречался Татевос Амиров, брат редактора газеты «Бакинский рабочий» Арсена Амирова (он также находился среди освобождённых), который отступал со своим отрядом из Баку. Он предложил им погрузиться на пароход «Туркмен», на что они согласились. На пароходе находилось много беженцев. Помимо комиссаров, на судно также погрузились несколько бойцов из отряда Т. Амирова, дашнакские офицеры со своими солдатами и два британца — майор Суттор и унтер-офицер Буммер. Вначале судно взяло курс на контролируемую большевиками Астрахань, но затем направилось в Красноводск, находившийся в то время под властью эсеро-меньшевистского Закаспийского временного правительства.
К вечеру 16 сентября пароход подошёл к рейду Красноводска, но был остановлен портовым баркасом «Бугас» с вооружёнными людьми. Британцы и один дашнак с георгиевскими крестами попросили сойти на берег, что они и сделали. Утром следующего дня баркас препроводил пароход к нефтеналивной пристани Урфа, расположенной в нескольких километрах от Красноводска. На берегу уже находились англичане, милиция и сошедшие накануне английские и дашнакский офицеры. Британский генерал У. Маллесон, руководивший в то время британской военной миссией в Индии, Афганистане и Закаспийской области, по прошествии пятнадцати лет после этих событий, напишет в 1933 году в журнале «Fortnightly Review» следующее:
| Рано утром беспроволочный телеграф Красноводска известил нас об их прибытии. Это была новость первостепенной важности. Группа крупнейших агитатор России внезапно очутилась на нашем берегу, и было очень возможно, что страна с непостоянным, колеблющимся населением снова очутится на стороне большевиков. Что случилось бы тогда с нашим планом? Какова была бы судьба наших войск?... Правда, комиссары были безоружны в том смысле, что огнестрельное оружие у них было отобрано, но они обладали более страшным оружием — силой агитаторского таланта, благодаря которому массы переходили на их сторону и возникали новые большевистские восстания... Ясно, чего бы это ни стоило, надо было воспрепятствовать прибытию этих лиц в Ашхабад, ибо это помешало бы нам во всех отношениях и, несомненно, ускорило бы развязку. Британская миссия не хотела, чтобы комиссары пришли и остались в Закаспии. |
Причалив, «Туркмен» начал разгрузку пассажиров. По сведениям С. М. Эфендиева Мешади Азизбеков подозвал к себе командира парохода, вручил ему свой паспорт и попросил его передать матери со словами: «Пусть меня не ждут. Я больше не вернусь…».
