Сарычев, Владимир Фёдорович: биография
Ко второму мая японцы осознали бесполезность брандерных атак и изменили тактику — на внешнем рейде началась минная война. Для береговых батарей Сарычева и экипажа «Гиляка» это означало почти еженощные перестрелки с миноносцами, прикрывавшими минные постановки, а днём — прикрытие собственных тральщиков, очищавших фарватер от японских мин.
К 7 июня с развитием японского наступления на суше положение эскадры, запертой в Порт-Артуре, стало критическим — спасти её мог только прорыв во Владивосток. А минная война продолжалась — в течение ночи на 9 июня артиллерия защиты входа дважды вступала в перестрелку с миноносцами и минными транспортами противника. Попытка прорыва эскадры была предпринята ночью 10 июня — корабли, вслед за тралящим караваном, начали выходить за минное поле. Однако уже через несколько часов, повстречав превосходящие силы японского флота, эскадра отступила без боя и вернулась на внешний рейд Порт-Артура. Последовавшие за тем беспрерывные нападения японских миноносцев помешали осуществить ночной заход кораблей в гавань, для чего уже были выключены цепи минных заграждений и разведены боны. До рассвета эскадра и батареи Сарычева отбили восемь атак. «Гиляк» в этом бою практически не участвовал, так как его сектора обстрела закрывали корабли эскадры. Только к часу дня 11 июня вся эскадра скрылась во внутренней акватории.
В дальнейшем японцы почти каждую ночь предпринимали попытки прорыва на внутренний рейд малыми группами. Так, согласно рапортам Владимира Фёдоровича командующему, поздно вечером 14 июня была отбита атака двух вражеских миноносцев, при этом один из них потоплен артиллерийским огнём. 20 июня отражены попытки ночных прорывов двух пар миноносцев, подобравшихся очень близко ко входу под прикрытием берега, но оба раза враг вынужден отступить под огнём в открытое море ни с чем, хотя и сам видимых потерь не понёс. Воспользовавшись густым туманом в ночь с 24 на 25 июня, вражеские миноносцы вновь попытались прорваться в порт, но были обнаружены по шуму машин. Прожектора не помогали, поэтому батареи Сарычева открыли огонь, ориентируясь на звук, — японцы отступили. Затем в 4 часа утра были обнаружены два миноносца и минный транспорт в отдалении. По ним был открыт огонь, и, получив небольшие повреждения, враги снова ретировались под прикрытием тумана. В ночь на 27 июня прожекторами были обнаружены две группы японских миноносцев — 3 и 2 корабля соответственно. Залпами 120-мм орудий они были принуждены уйти. На следующую ночь появилась группа из трёх миноносцев. Один держался поодаль, а два других по очереди пытались приблизиться к боновым заграждениям. Комендоры Сарычева добились двух попаданий по первому, после чего вся группа ушла. В ночь на 29 июня японцы атаковали по такому же сценарию: два миноносца по очереди прорывались к бонам, пока третий подавал им издалека сигналы. Получив некоторые повреждения от огня батарей, вся группа поспешно скрылась.
После падения Порт-Артура капитан 2-го ранга Сарычев находился в японском плену. В Петербург он вернулся только в марте 1906 года.
Дальнейшая служба
6 декабря 1907 года высочайшим приказом № 805 В. Ф. Сарычеву присвоено звание капитан 1-го ранга. В том же году он был зачислен в береговой состав и назначен командиром 3-го флотского экипажа Балтийского флота. С августа 1908 года до октября 1915 года командовал флотским полуэкипажем в Либаве. 14 апреля 1913 года высочайшим приказом № 1181 ему присвоено звание генерал-майор флота. 13 июня 1917 вышел в отставку с присвоением звания генерал-лейтенант по Адмиралтейству и полным пенсионом.
Последние годы жизни, смерть
В 1914—1916 годах был гласным земского собрания родного Гдовского уезда. C 1916 года проживал в Ревеле, где и остался после отделения Эстонии от Советской России. Там в 1920-х годах состоял «слушателем» кассы взаимопомощи моряков, а также был первым старостой приходского совета Иоанно-Предтеченской церкви в Нымме.
Умер 14 февраля 1924 года и похоронен на Хийуском кладбище в пригороде Таллина. После него остались жена и дочь.
