Мотоори Норинага (яп. ; 21 июня 1730 года — 5 ноября 1801 года) — японский научный и культурный деятель периода Эдо. Врач, исследователь японоведения и религии синто. Псевдоним — Судзуноя (яп. ). Дешифратор японских хроник и старопечатных книг, в частности «Кодзики»
Краткие сведения
Мотоори Норинага родился 21 июня 1730 года в городке Мацудзаки Кисю-хану в провинции Исэ, в купеческой семье. В детстве его звали Томиносукэ (яп. ). Отец мальчика, Оцу Садатоси, заведовал оптовыми продажами в городке. Он скоропостижно скончался в 1748 году, после чего Норинага стал приемным сыном семьи Имаида, торговцев бумагой. Однако в 1751 он вернулся к собственной семье и унаследовал председательство в ней, в связи со смертью старшего брата.
С детства Норинага изучал японскую поэзию и конфуцианское Четверокнижие и не имел задатков предпринимателя. Из-за этого дом Оцу обанкротился за два года, и будущий учёный отправился в японскую столицу Киото в надежде стать врачом. Чтобы покончить с неудачным прошлым, Норинага сменил свою родовую фамилию Оцу на Мотоори. В столице Норинага поступил в частную школу неоконфуцианца Хорэ Кагэ, где начал углубленно читать китайскую классику. Одновременно он изучал китайскую медицину школы Ли Шу под наставничеством Хорэ Мотоацу и Такэгавы Кодзюна. В 1755 году Норинага получил диплом врача и стал лечить пациентов, выбрав себе псевдоним Сюнъан (яп. ).
Накапливая опыт и поддерживая контакты с ведущим столичным врачами, Норинага начал проявлять интерес к медицине школы Коихо и критиковать традиционную школу Ли Шу. Он отвергал формалистические методы определения диагноза по учению инь-ян, которые проповедовала последняя, и поддерживал способы диагностики первой, которая базировалась на эмпирической медицине и позитивистской философии. В это же время Норинага стал увлекаться Чжуан-цзы и японской поэзией. Он поучал, что радость достигается путём высвобождения человеческих чувств, и отрицал абсолютное доминирование причинно-следственных связей в мире людей и природы. Такое мировоззрение врача нашло отклик в его концепции «естественного синто».
В 1757 году, в возрасте 28 лет, Норинага вернулся на родину, в городок Мацусака. Параллельно с лечением, он начал заниматься «японским страноведением» кокугаку — исследованием японского языка, литературы и истории. В том же году Норинага написал первую работу «Челнок в камышах» (яп. асивакэ обунэ), а в следующем 1758 году издал книгу «Беседы о аварэ» (яп. аварэ бэн), в которых пытался определить сущность японских стихов вака. Впоследствии он стал читать лекции о классическом произведении «Повесть о Гэндзи» и 1763 году опубликовал свои исследования в области японской литературы «Основные темы рассказа о Гэндзи» (яп. сибун ё:рё:) и «Личные мнения о старине» (яп. исоноками но сасамэгото). В них Норинага первым из японских исследователей попытался дать объяснение японской эстетической концепции моно-но аварэ (очарование вещами). Он утверждал, что сочетание духа вещей и явлений, созданных божеством, с эмоциями, которые возникают вследствие познания этого духа, порождают состояние «очарования вещами», то есть моно-но-аварэ.
В то же 1763 году Норинага встретился с краеведом и поэтом Камо Мабути, который был проездом в городе, и стал его учеником. С тех пор молодой учёный сменил тему своих поисков с литературы на мифологию и синтоизм. В 1764 он начал читать лекции на базе древнейшей японской хроники «Кодзики» и в 1778 году завершил писать комментарии к её первому тому, который был посвящён «эре богов». В ходе исследования этой хроники, Норинага издал в 1771 свою первую работу по синто «Дух добрых дней» (яп. наоби но митама).
Одним из крупнейших дел жизни Норинаги стала дешифровка «Кодзики», которую тогдашние японцы перестали читать из-за архаичности языка и стиля написания. Свой позитивистский анализ хроники он изложил в «Предании Кодзики» (яп. кодзикидэн), над которым работал 35 лет и завершил в 1798 году. Норинага считал, что деяния божеств были в действительности деяниями людей, которых тогдашние японцы обожествляли. Он также был одним из авторов концепции династической непрерывности Императорского дома Японии, что обуславливала оригинальность политической и социальной организации японцев.
