Калиновский, Константин Семёнович: биография
М. Бич указывает на то, что крайнее обострение взаимоотношений между ЛПК и ЦНК в конце 1862 г. засвидетельствовал член ЦНК Оскар Авейде в своих показаниях следственной комиссии в январе 1865 г. В частности, он сослался на факты удаления из состава ЛПК варшавского комиссара Нестора Дзюлерана, а затем и его преемника, отметил твёрдость и решительность, с которой ЛПК требовал равноправия во взаимоотношениях с Варшавой и передачи в подчинение Вильно Белостоцкого воеводства. Именно Авейде по поручению ЦНК вёл переговоры о статусе с уполномоченными ЛПК Эдмундом Веригой, а затем — с Болеславом Длуским. Первый из них пошёл на принципиальные уступки и согласился со статусом, согласно которому Вильно попадала в полное подчинение Варшаве. Только по вопросу о сроке восстания согласие литовского представителя в ЦНК было обязательным. В другом случае Литва не была обязана принять назначаемый в Варшаве срок. ЛПК отклонил это соглашение и послал для переговоров в Варшаву Б. Длуского. «По какой-то слепой твёрдости и его и комитета виленского в этих необоснованных, на наш взгляд, требованиях, — отмечал Авейде, — я, несмотря на все мои усилия, на все возможные уступки со стороны Центрального комитета, не успел прийти к соглашению с Длуским в течение целых двух или трёх недель. Это обстоятельство было настоящим и большим вредом для революции, потому что до самого момента восстания [соглашения] между Вильно и Варшавой ни произошло».
Схожие мнения о причинах конфликта широко распространены в польской и литовской историографии. В частности, их указывали В. Пшиборовский, А. Янулайтис, В. Кардович, К. Канкалевский, С. Кеневич, редакция Польского биографического словаря и др. историки.
Однако некоторые историки предлагает другие объяснения этому конфликту. Так, А. Гронский пишет, что «Варшава подчинила себе часть территории, ранее контролируемой из Вильно, и стала собирать там деньги. Естественно, полный амбиций и юношеского максимализма, В.-К. Калиновский не мог стерпеть то, что из-под его контроля ушёл регион, который мог давать финансовую поддержку. Этот факт белорусские историки почему-то воспринимают как доказательство проповедования К. Калиновским белорусских идей. На самом же деле речь шла лишь о неприятии Варшавы как явления, мешающего молодому и амбициозному человеку вершить „правильный“ ход истории». Иное мнение в 1923 г. высказывал и профессор Виленского университета С. Костелковский. От утверждал, что не может быть и речи о стремлении Вильно обособиться от Варшавы. «Считаю, — писал Костелковский, — что в 1863 году можно противопоставить повстанческое правительство в Варшаве такому же самому правительству в Вильно не как польское национальное правительство литовскому национальному правительству, а только как правительство центральное правительству провинциальному… Не было даже разговора про образование самостоятельного, а тем более враждебного к Польше, литовского государства… У Калиновского обособленность держалась только на разнице в повстанческой тактике и была связана с определёнными личными амбициями». Этот свой тезис автор основывает на цитатах из «Письма Яськи-хозяина мужикам земли Польской».
В польской, российской (в том числе советской) и некоторой части белорусский историографии восстание 1863—1864 гг. в Польше, Литве и Белоруссии традиционно определяется как польское. Тем самым, по словам большинства белорусских авторов, игнорируются существенные его особенности в белорусско-литовском регионе и в первую очередь факт, что, как указывает М. Бич, в преддверии и в процессе восстания впервые достаточно выразительно проявилось течение белорусского национально-освободительного движения во главе с К. Калиновским. Исходя из этого в ряде публикаций белорусских историков оно применительно к территории Литвы-Белоруссии не называется польским. Этот постулат, однако, не принимают некоторые публицисты. Например, С. Шиптенко пишет, что «крестьяне уклонялись от участия в восстании, считая его дело польским и панским, массово выступив против мятежников, при организации Виленским генерал-губернатором гр. М. Н. Муравьёвым сельских караулов, то есть на народный элемент в крае смог опереться именно Муравьёв-Виленский, а не Калиновский».
