Жерве, Андрей Андреевич: биография

В ту же ночь Жерве выехал в Бруксаль, куда затем приехал и Государь. Здесь он снова представлялся Императрице и в тот же день (30 июня) удостоился приглашения на обед, причем Государь сказал ему несколько милостивых и благосклонных слов, чем подтвердил, что действительно совершенно забыл прошлое. В Амстердаме Жерве до конца ноября был занят выполнением возложенного на него ответственного поручения; получив разрешение, он выехал в Россию, куда, после делового объяснения с банкирами в Берлине, прибыл в начале января 1815 года и представил свой отчет с приложениями о денежных операциях, произведенных в Высочайше вверенной его управлению заграничной комиссии. Министр финансов Д. А. Гурьев принял его очень радушно, а по рассмотрении отчета, написал ему особое письмо, в котором свидетельствовал об отличных познаниях и неутомимой попечительности Жерве в исполнении возложенного на него поручения и обещал при первом удобном случае представить отчет на благоусмотрение Государя.

В начале апреля того же года он был снова послан с бумагами за границу, на этот раз в Вену, где в то время находился император. Прибыв в австрийскую столицу в конце апреля, Жерве не мог сразу представить привезенные им дела государю, который был очень занят Венским конгрессом и приказал Жерве следовать за главной квартирой в Гейдельберг. Ещё до отъезда туда А. А. Жерве совершенно неожиданно для себя получил прусский орден Красного Орла 2-й степени при письме Гарденберга (от 29 мая 1815 года), который начинал это письмо такими словами:

«Его величеству королю, моему государю, вполне известно рвение и усердие, проявленные вами в продолжение двух последних военных кампаний, к ограждению правого дела и достижению успеха союзными войсками. Служа вашему государю и вашей стране, вы способствовали упрочению дружбы и доброго согласия, царствующих между нашими двумя правительствами …»

.

Прибыв с главной квартирой во Франкфурт, Жерве получил здесь поручение от монарха, состоявшее в том, чтобы вместе с графом Нессельроде рассмотреть финансовые предложения, сделанные неким Георгом Шварцем, которого Государь обнадежил и дал ему из своих средств около двухсот тысяч гульденов. Когда произошло окончательное поражение Наполеона в сражении при Ватерлоо, А. А. Жерве был экстренно вызван графом Нессельроде из Франкфурта в Париж, куда он прибыл 14 (26) июля, начал заниматься у графа и принял участие в обсуждении порядка уплаты Францией наложенной на неё контрибуции. Он заведовал также денежными суммами российского правительства, отпущенными на содержание русской армии, и неоднократно получал именные указы за подписью Императора. Он же производил платежи за предметы, приобретенные Александром I в Мальмезоне, имении Жозефины, первой супруги Наполеона. В том же году Жерве заболел, что вынудило его уехать лечиться на воды в Спа. В начале октября следующего года он возвратился в Петербург, где был пожалован арендою на 12 лет в Перновском и Эзельском уездах Лифляндской губернии (мызы Лайксар и Менует).

24 августа 1817 года А. А. Жерве был назначен в комиссию погашения государственных долгов, но сильно расстроившееся здоровье вынудило его вскоре оставить Санкт-Петербург надолго. Весною 1819 года он получил отпуск за границу до излечения болезни, с сохранением содержания, и уехал сначала в Гамбург, а затем, после лечения на минеральных водах, в Париж, где большею частью и проживал в последующие годы. Здесь он поддерживал знакомство со многими выдающимися людьми того времени и, между прочим, часто встречался и беседовал с известным политико-экономом Жеромом Бланки. Результатом этих бесед и прочитанных специальных сочинений явилась составленная Жерве записка о русских бумажных деньгах.

За границей он пробыл до начала 1828 года, когда, возвратясь в Петербург и поступив снова в комиссию погашения долгов, представил свою записку новому министру финансов графу Е. Ф. Канкрину. Хотя основною целью записки Андрея Андреевича Жерве было поднятие наших бумажных денег, его проект не получил никакого движения несмотря на настойчивость, с которой он старался его проводить до конца своей жизни. Это вполне объяснимо: Сперанский высказался Жерве совершенно откровенно, что Канкрин слишком высокого мнения о своих финансовых познаниях и не допустит вмешательства кого-либо в сферу его деятельности. Не получая долго ответа от графа Канкрина, Жерве 25 марта 1830 года напомнил ему о своем проекте запиской, на которую граф 3 мая прислал ответ в довольно общих выражениях, «присовокупив», что подобное предложение «было уже предметом особого рассмотрения правительства, но оставлено без последствий». Неутомимый Жерве за несколько дней перед тем представил графу Нессельроде копию своего проекта при двух пространных записках, в которых просил ходатайства о рассмотрении его проекта сведущими и беспристрастными лицами. Вице-канцлер через неделю ответил очень любезным письмом, которым извещал А. А. Жерве, что несмотря на множество дел, накопившихся у него пред отъездом, он прочёл все доставленные ему бумаги, касающиеся вопроса, который всегда казался ему чрезвычайно важным и интересным, но остается совершенно противоположного мнения об этом предмете, хотя и готов по возвращении своем возобновить их взаимные рассуждения и развить все свои соображения, насколько этого пожелает Жерве.

Новые просьбы последнего к графу Канкрину и Нессельроде, Мордвинову, князю Кочубею и даже советы со Сперанским по поводу комиссии для рассмотрения его проекта остались не удовлетворёнными. Между тем здоровье его постепенно ухудшалось, он постоянно лечился и не особенно был занят службой, так как Высочайшим указом 30 января 1831 года был причислен к Герольдии с получением полного оклада жалованья.

Андрей Андреевич Жерве умер 2 ноября 1832 года и был погребен в Петербурге на Смоленском французском реформатском кладбище.

И перед смертью не забыл он своего проекта. «Приближаясь к торжественной минуте, когда прекратятся все мечтания сего суетного мира», он написал Н. М. Лонгинову письмо, которым просил его представить после смерти письмо Императору. В этом всеподданнейшем письме Жерве в последний раз просил поручить рассмотрение его проекта какому-либо лицу по усмотрению Государя, «только не графу Канкрину». Было ли это письмо представлено по назначению и имело ли оно какие-нибудь последствия не известно.

А. А. Жерве был женат на дочери банкира Софье Карловне Ямбургер. От этого брака, сблизившего его с M. M. Сперанским, он имел двух дочерей и несколько сыновей, из которых Александр и Николай служили в кавалергардах. После Жерве остался дневник и довольно большое количество документов, которые имеют не только семейный, но и общественный и исторический интерес.