Лукьян Тимофеевич Голосов (1620-е — 1680-е) — думный дворянин, поэт, переводчик.
Биография
В 1640-х годах служил в должности подьячего.
С 1653 года — дьяк Патриаршего разряда (около 10 лет). Был письмоводителем патриарха Никона. Известны патриаршие письма, скреплённой подписью «диак Лукьян Голосов» — валашскому воеводе Стефану от 1 декабря 1657 года и о позволении Газскому митрополиту Паисию Лигариду приехать в Россию от 10 мая 1656 года.
В 1657 году Л. Т. Голосов продал свою вотчину Святейшему патриарху Никону для строящегося Ново-Иерусалимского монастыря. В купчей, в частности, говорилось: "Се аз, Лукьян Тимофеев сын Голосов, продал вотчину свою Святейшему Никону Патриарху Московскому и всея Руси, в Московском уезде, в Сурожском стане село Никулино на реке на Истре, да в том селе церковь во имя Пресвятыя Богородицы да в пределах трех Святителей вселенских, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, да великого чудотворца Николая и великомученика Георгия, со всяким строением и с колоколами..."
В 1657 году Лукьян Голосов был дьяком Аптекарского приказа.
Сохранился перевод Л. Голосова с латыни рукописи доктора англичанина Самуила Коллинса 1664 года, xpaнящийся ныне в фонде Аптекарского приказа. Перевод написан на столбцах и подклеен прямо к подлиннику, как это было принято при подготовке документов "в доклад" государю.
В 1658 году, когда патриарх Никон оставил престол, Лукьян Голосов не пострадал, а был переведён в Мастерскую палату.
21 декабря 1662 году по велению Алексея Михайловича вместе с другими Голосов составлял выписку из правил, относительно перспектив пребывания церкви в случае отказа патриарха от его престола.
С 1667 году — думный дьяк Галицкой и Владимирской чети, с 1668 года — Малороссийского приказа.
С 1670 года служил в Посольском приказе.
В 1674 году был в составе посольства в Польшу с боярином князем Н. И. Одоевским, в 1678 году с боярином И. В. Бутурлиным.
По переписным книгам 1677—1678 годов — владелец 70 дворов в Московском уезде, в Алексине, на Белоозере, во Владимире, в Белёве.
В 1682 году Л. Т. Голосову пожалован чин думного дворянина. Во время Стрелецкого бунта 1682 года, в результате которого власть была передана царевне Софии, играл заметную роль.
"20 сентября Голосов был послан с грамотами патриарху Иоакиму (он оставался в столице) и всем стрелецким полкам «и их, служивых, уговаривал. И в грамотах им писано, чтоб они великим государем служили верно и от смятения престали и сполохов и страхования в царствующем граде не чинили, и что князь Иван да князь Андрей Хованские за измену казнены, а тое не вступалися. . . А служивым . . . государскаго гнева и опалы не было, и были б без смущения на их царскую милость надежны, а для челобитья дел своих, кому надобно, шли бы в поход» (к Троице) («Созерцание краткое лет 7190 и 191 и 92, в ниже что содеяся во гражданстве»). Ясно, что Голосов не только пользовался доверием правительства, но и был популярным в Москве человеком."
В середине XVII века в Москве в Белом городе (урочище Кулишки) в приходе церкви Николы в Подкопаях находилась усадьба Лукьяна Тимофеевича Голосова.
По его фамилии был назван исчезнувший в 1745 году Голосов переулок.
Отец
- Тимофей Голосов († 1646 год)
В 1634 году пожалован из подьячих в дьяки зa успешное посольство в Крым вместе с Прокопием Соковниным.
Ведал Галицкой, Владимирской, Новгородской четями, служил в Сыскном приказе, Каменном приказе, Печатном приказе.
В 1646 году скончался на службе в Астрахани.
Семья
Три его сына служили стольниками. Род Голосовых угас около 1760 года.
Сочинения
"К 1682 году относятся «Диалоги о премудрости воплощения сына божия», поднесенные Голосовым царевне Софье. Судя по рукописи, это обширное силлабическое произведение исполнялось во время рождественских праздников. По композиции оно было типичным для жанра диалога и распределялось между двенадцатью «отроками» (видимо, учениками Заиконоспасской школы, которой ведал Сильвестр Медведев, или между малыми певцами, «недоростками» церковного хора). Из «Диалогов о премудрости воплощения сына божия» очевидно, что Голосов хорошо усвоил и силлабическую версификацию, и основные правила риторики. Диалог занимал большое место в структуре барочного школьного театра. В XVII веке его часто смешивали с декламацией, хотя в его основе лежал спор, словесный конфликт, в то время как декламация была распространенным описанием. В диалоге в большей степени, нежели в декламации, присутствовали элементы театральности, хотя диалог не имел строго описанных сценических норм, не нуждался в особом поэтическом вымысле, и по мнению театральных деятелей, произносился, а не разыгрывался. Как правило, исполнявшие диалог «строки» не наряжались в театральные костюмы".
