Эрнст, Макс: биография
Дада в Кёльне
После демобилизации Эрнст вернулся в Кёльн. В 1919 году художник познакомился с Иоганном Бааргельдом, и — в Мюнхене — с Паулем Клее. В то же время Макс Эрнст увидел в итальянском журнале «Валори пластици» (Valori Plastici) репродукции метафизических картин Джорджо де Кирико, под впечатлением он выпустил альбом из восьми литографий «Fiat modes — pereat ars». Он также проиллюстрировал сборник поэм Иоганна Кулеманна. Когда ему попались на глаза журналы «391» Франсиса Пикабиа и «Дада» Тристана Тцара, он заинтересовался этим новым течением, родившимся в Цюрихе в 1916 году. Ханс Арп писал ему из Цюриха о скандалах, которые возникали после выступлений дадаистов. Прочитав «Манифест дада» Тцары, Эрнст почувствовал, что дух этого движения ближе его темпераменту, чем дух поэм «Молодого Рейнланда», и что он готов стать активным участником группы дадаистов.
Он начал экспериментировать с различными материалами, техникой коллажа. Для Эрнста коллаж был одним из способов реакции на мировую ситуацию в 1919 году: «Я пытался увидеть в нём [коллаже] разработку случайной встречи двух отдалённых реальностей на неподходящем плане (это если обобщить и перефразировать известную фразу Лотреамона: „Прекрасен как случайная встреча на анатомическом столе зонтика и швейной машинки“ […]»). Эрнст, как и его коллеги по цеху, давал своим работам замысловатые названия — от описаний до абсурдных стихов на немецком и французском. Традицией стало также брать себе новое тематическое имя: Дадамакс Эрнст, Минимакс Дадамакс и т. д.
В ноябре 1919 года Эрнст и Бааргельд устраивали дадаистскую выставку, на которой кроме работ организаторов и их друга Отто Фрейндлиха представлены работы художников-любителей и резидентов психиатрических лечебниц. Афиши и каталоги выставки были конфискованы оккупационными английскими властями. К творческому дуэту в начале следующего года присоединился приехавший в Кёльн Ханс Арп. В апреле 1920 года последовала выставка под названием «Ранняя весна дада» (нем. Dada-Vorfrhling), в пивной «Winter», которая вызвала агрессию у публики — разъярённые посетители требовали убрать нарушающие общественный порядок предметы. На следующей день после скандала художник получил телеграмму от отца, в которой тот отрекался от него. Это был окончательный разрыв с семьёй, Эрнст больше никогда не виделся с отцом.
Выставки вызвали ажиотаж, информация о них дошла до Парижа, Цюриха и Нью-Йорка, начался активный обмен письмами, текстами, работами. Вскоре художник получил письмо от Андре Бретона с предложением провести персональную выставку в Париже и, польщённый, ответил согласием. Выставка открылась в мае 1921, открытие сопровождалось большим представлением дадаистов, каталог вышел с предисловием Бретона. Сам Макс Эрнст не смог приехать, ему не давали французскую визу. Выставка имела большой резонанс, заметки о ней появились во многих журналах, её посетили различные представители парижской интеллигенции, но никакой личной выгоды художнику она не принесла.
Тёплый приём его творчества среди друзей-дадаистов подал Эрнсту идею, что его место среди них, в Париже. Лето 1921 года Эрнст с женой провели в Тарренце, где встретились с Тристаном Тцарой, Хансом Арпом и Софи Тойбер. Эрнсту даже удалось наконец лично увидеть Андре Бретона, бывшего в свадебном путешествии с Симоной. Однако из-за окнчания визы супруги были вынуждены уехать в конце сентября и разминулись с Полем Элюаром и Галой. В сентябре под редакцией Тцара, Арпа и Эрнста вышел специальный номер журнала «Дада» под заголовком «Дада на открытом воздухе», направленный против нападок Франсиса Пикабиа.
Встреча с Элюарами, переезд в Париж
В конце осени 1921 года чета Элюаров посетила художника в Кёльне. Встреча оказалась знаменательной. С Элюаром у Эрнста завязалась крепкая дружба, а Гала ему позировала. Элюар купил наиболее законченное полотно художника — «Слон Целебес» (Celebes) — и выбрал дюжину коллажей для иллюстрирования своего сборника «Повторения» (фр. Rptitions). Как только сборник был опубликован в марте 1922 года, поэт решил лично передать Эрнсту его экземпляр. Они встретились в Дюссельдорфе. В открытке, посланной откуда Тристану Тцара, Эрнст писал, что Элюар «его друг и половина», а Элюар — что он больше не единственный сын. Их духовное родство нашло продолжение в новом совместном проекте: сочинении поэм в прозе на основе коллажей Эрнста. Они отправляли друг другу письма с исправлениями, пока не приходили к варианту, который устраивал обоих. Результатом стала маленькая книжка «Несчастья бессмертных» (фр. Les malheurs des immortels), вышедшая небольшим тиражом в Тарренце, где Эрнст и Элюар с жёнами проводили лето. Художник большую часть времени оставался на вилле Элюаров, Гала стала его любовницей, завязался mnage trois.
