Нестеровская, Антонина Рафаиловна: биография
В своих мемуарах Гавриил пишет: «Перед самой революцией, когда дяденька был у себя в Крыму, я как-то пришел к матушке и просил её разрешить мне обвенчаться с А. Р. Матушка была в это время нездорова и лежала в постели у себя в спальне. Она дала своё согласие, но потом жалела об этом и считала, что дала его в минуту слабости, тем не менее она не считала возможным взять его обратно».
После Февральской революции Гавриил и Нина быстро обвенчались. Их свадьба состоялась в церкви Святой царицы Александры в Петрограде 9 апреля (22 апреля) 1917 года (на Красную Горку), вместе с ними представитель Императорского дома Сандро Лейхтенбергский также морганатически женился на Надежде Каралли. Но даже дядя Дмитрий Константинович, к которому Гавриил питал самые тёплые чувства, остался недоволен поступком племянника. Однако матушка благословила новобрачного и обняла. Уйдя из родительского Мраморного дворца, Гавриил «вернулся обратно на Каменноостровский в квартиру Нины, которая отныне стала и моей». Поскольку главой Дома после отречения Николая стал Михаил Александрович, Гавриил сообщил ему о женитьбе и получил «милую поздравительную телеграмму».
Революция
После Февральской революции молодожены, считая, что жизнь продолжается, сняли дачу в Финляндии, ещё остававшейся частью Российской империи — в нескольких верстах от станции Перкиярви. Однако во время Октябрьской революции они снова жили в Петрограде.
Когда большевики издали декрет о том, что в течение трех дней все Романовы должны явиться в комиссию для получения инструкций по поводу высылки их из Петрограда, Гавриил, страдавший туберкулезом, вдобавок лежал больной инфлюенцей. В своих мемуарах он обширно цитирует душераздирающие воспоминания Нины об этом периоде (этот текст был отдельно опубликован ею в журнале «Иллюстрированная Россия» в 1934 году). Она писала о том, как умолила Урицкого (также туберкулезника) не высылать мужа из столицы, в отличие от его братьев и кузенов. Гавриил больной оставался лежать в квартире, в которой проходили непрерывные обыски, однако в итоге он все-таки был арестован:
«Нас буквально оторвали друг от друга. Мужа увели. Я бросилась за ним вся в слезах, в последний раз обняла его и благословила. Постояв минуту на месте, ничего не видя из-за слез, я бессознательно пошла к выходу. На улице я увидела автомобиль. С двумя вооруженными солдатами проезжал мой муж. Автомобиль едва не задел меня. Я стала бежать за автомобилем, что-то шепча, крича и спотыкаясь. Вдруг автомобиль остановился. Я бросилась и ещё раз обняла моего мужа…»
Деятельная Нина активно ходатайствовала за больного мужа перед всеми, кого могла достать («За месяц пребывания мужа в тюрьме, я потеряла полтора пуда, буквально не могла двигаться от слабости, но энергия во мне развилась чудовищная»). Она дошла до М. Ф. Андреевой (Нина Берберова уточняет, что князя и Горького лечил один врач — Манухин, который также хлопотал за него), и в итоге её муж Максим Горький сообщил, что Ленин дал своё согласие на освобождение мужа и официальную бумагу об этом везет из Москвы сам Луначарский — однако из-за убийства Урицкого все это застопорилось. В итоге, благодаря помощи Бокия, занявшего место Урицкого, князь был перемещен из тюрьмы в клинику Герзони, но там же находилась морганатическая жена великого князя Михаила Александровича Брасова, с которой князю было запрещено общаться. И через два дня он был перевезен на квартиру к Горькому, где к нему присоединилась Нина, и они прожили там некоторое время. Писатель хлопотал за них, и получил от Зиновьева разрешение на их выезд в Финляндию.
Феликс Юсупов в своих мемуарах так пишет о Нине: «Князь Гаврила уцелел благодаря усиленным хлопотам и ловкости жены его. Остальных посадили в Петропавловскую крепость и вскоре расстреляли» (в крепости расстреляли 4 великих князей, арестованных в Петербурге одновременно с Гавриилом — см. Расстрел великих князей). Три из четверых остававшихся в живых к тому моменту его братьев также были казнены (Иоанн, Игорь, Константин — см. Алапаевские мученики), спасся только Георгий.
