Аксаков, Сергей Тимофеевич: биография

В рамках полемики с «Московский телеграф» вышло и опубликованное в 1830 году в «Московском вестнике» письмо Аксакова «О значении поэзии Пушкина». Полевой, в целом прогрессивный для современной ему России человек, всё же оказался неспособен оценить реализм творчества Пушкина, и его журнал присоединился к травле поэта, возглавляемой реакционными критиками. Полемизируя с этой точкой зрения, Аксаков в 1830 году писал о Пушкине как о великом художнике, имеющем «такого рода достоинство, какого не имел ещё ни один русский поэт-стихотворец». Он высоко оценивал способность Пушкина вникать в тонкости человеческой психологии и его изобразительный талант. Когда в 1829 году вышел в свет роман Фаддея Булгарина «Иван Выжигин», Аксаков присоединился к его критикам, среди которых были И. В. Киреевский и М. П. Погодин. Статья Аксакова, опубликованная в «Атенее» под псевдонимом «Истома Романов», носила концептуальный характер, представляя читателю тогдашнюю эстетическую позицию Аксакова и его взгляды на жанр романа.

В 1830 году в «Московском вестнике» были опубликованы статья Аксакова «О заслугах князя Шаховского в драматической словесности» и рецензия на роман Загоскина «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году». Эти две работы самим Аксаковым впоследствии оценивались как характерные для его творчества и были им включены в сборник 1858 года «Разные сочинения С. Аксакова». Последней его работой в области литературной критики стала опубликованная в «Молве» в 1857 году заметка «О романе Ю. Жадовской „В стороне от большого света“».

Аксаков — директор межевого института

После увольнения из Цензурного комитета Аксаков некоторое время пытался зарабатывать на жизнь сотрудничеством в прессе (в частности, в «Молве»), но вскоре был вынужден снова искать возможности вернуться на службу. Поместья и театральная критика не могли дать достаточно дохода для жизни большой семьи. Предложение Владимира Панаева выхлопотать ему у министра место управляющего конторой театров в Санкт-Петербурге Аксаков тем не менее отклонил, не желая уезжать из Москвы под начало князя Гагарина — директора императорских театров.

После долгих хлопот в октябре 1833 года Аксакову удалось занять должность инспектора в Константиновском землемерном училище. За время своей деятельности он многое сделал для развития этого учебного заведения, подготовив полную его реорганизацию. Его работа увенчалась успехом, и в мае 1835 года указом императора училище было преобразовано в Константиновский межевой институт, а сам Аксаков назначен был его директором.

К этому периоду деятельности Аксакова относится и сближение его с В. Г. Белинским. Незадолго до этого их познакомил сын Аксакова Константин, участвовавший вместе с будущим критиком в кружке Н. В. Станкевича. Аксаковы поддерживали Белинского материально, в 1837 году Сергей Тимофеевич содействовал изданию его «Оснований русской грамматики», а в 1838 году предоставил ему место преподавателя русского языка в межевом институте. Хотя Аксаков возглавлял это учреждение, назначение Белинского было связано для него со значительными хлопотами, поскольку тот в отсутствие университетского диплома не имел формального права преподавать. В итоге Белинский занимал эту должность всего несколько месяцев и уволился, решив полностью сосредоточить свою деятельность в сфере журналистики. Они сохранили дружеские отношения с Аксаковым, хотя в дальнейшем оказались в противоборствующих идейных лагерях.

В 1838 году Аксаков увольняется с должности директора. Причиной этого было значительное ухудшение его здоровья и трения с попечителем межевого института И. У. Пейкером. Увольнение из института совпало по времени с решением окончательно оставить службу.

«Буран»

В течение 1820-х и 30-х годов основной составляющей творческой деятельности Аксакова были переводы, театральная и литературная критика и немногочисленные стихотворения. Лишь в 1833 году он написал своё первое значительное прозаическое произведение — очерк «Буран», в следующем году анонимно опубликованный в альманахе «Денница». В основе сюжета «Бурана» лежало реальное событие, о котором Аксаков знал со слов очевидцев. Подготовленный предыдущим литературным опытом Аксакова, «Буран» в то же время уже нёс в себе основные черты его будущего творчества, главной из которых был пристальный интерес к живой действительности. Примечательно то, что в нём уже намечаются те черты аксаковской поэтики, которые станут характерными спустя два десятилетия. По словам С. Машинского, «[к]артина разбушевавшейся природы выписана в очерке с такой силой поэтической выразительности, с такой мужественной простотой и лаконичностью красок, как это умел делать до тех пор в русской прозе один Пушкин».