Вебер, Альфред: биография
Через все исторические тела неизбежно и неуклонно проходит процесс рационализации, обладающий собственными законами развития и условиями стагнации. Этот процесс представляет собой нечто совсем иное, чем процесс возникновения религий, систем идей, художественных произведений и культур. Процесс интеллектуализации и рационализации складывается из трёх частей: 1) «внутреннего интеллектуального освещения» (то есть образования интеллектуально сформированного образа мира и Я), 2) «интеллектуального формирования знания» (то есть космоса практически интеллектуального знания) и 3) «интеллектуализированного внешнего опосредующего аппарата» (то есть космоса интеллектуально сформированного опосредующего аппарата господства над существованием). Несмотря на то, что в различных исторических телах процесс цивилизации может достигать различного уровня и придавать создаваемому им образу мира существенно отличающиеся друг от друга формы выражения, всё же он шаг за шагом строит в каждом историческом теле космос познания. Его образование, приведённое в движение в одном направлении, идёт логически закономерно дальше, подобно тому, как строительство здания подчинено законам некоей имманентной каузальности.
Всё, что выявляется в процессе развития цивилизации, всегда не «создаётся», а «открывается», то есть в известном смысле предсуществует и по мере развития этого космоса познания лишь втягивается в сферу сознательного человеческого существования. Сказанное относится как к знанию в его теоретическом и практическом аспектах, так и к техническому аппарату существования. «Законы евклидовой геометрии „существовали“, прежде чем они были открыты, — иначе ведь они и не могли бы быть открыты; также и коперниканские формулы движения мира, и a priori Канта, поскольку все они „правильно“ открыты и формулированы. Совершенно так же — паровая машина, телефон, телеграф, топор, лопата, бумажные деньги и вообще все имеющиеся средства, методы и принципы господства над природой и существованием; всё это — „предметы“ практически интеллектуального космоса нашего существования; всё, чем мы уже обладаем, и всё, что мы ещё обретём, в своей сущности имеется, „предсуществует“, прежде чем нам удаётся ввести его в сознательную сферу нашего существования и заставить нам служить».
В силу своей общезначимости и универсальности предметы мира цивилизации, как только они открываются в каком-либо историческом теле и вводятся в сознательное существование, посредством волнового движения распространяются по всему миру и находят применение во всех других исторических телах и, таким образом, становятся общечеловеческим достоянием (естественно, при условии, что общественный процесс в этих телах уже достиг достаточно высокого уровня, а психическое просветление сознания настолько развито, что способно «увидеть» их).
На основании того факта, что феноменология реализации и развития космоса цивилизации в принципе едина для различных исторических тел, В. делает вывод о том, что по развитию своей цивилизации они полностью соотнесены друг с другом и как будто по установленному плану работают над выявлением чего-то единого.
«При таком рассмотрении весь исторический процесс во всех своих частях является, собственно говоря, только процессом единого выявления космоса цивилизации человечества, которое происходит со своеобразными связанными с судьбой различных исторических тел перерывами, этапами и разломами. Древняя переднеазиатско-египетская, античная, арабская, сегодняшняя западноевропейская историческая сфера и находящаяся в более слабой связи с ними китайская и индийская, — все они, сколь они ни отличаются друг от друга по своему историческому процессу, своему общественному развитию и движению их культуры, являются в таком рассмотрении только членами, в известном смысле только вспомогательными факторами замкнутого, проходящего через всю историю в логическом строении ступеней выявления космоса цивилизации, сегодня общего для всего человечества».
Для развития цивилизации в принципе неважно, если однажды возникшие определённые знания и сделанные открытия вследствие исторических случайностей оказываются утраченными. Так, к примеру, знание коперниканского образа мира уже было известно в греко-римской древности, затем как бы дремало в ходе истории, и было вновь самостоятельно открыто Западом лишь в XVI веке. Подобно этому не имеет большого значения, если какие-либо средства технической цивилизации остаются невостребованными до тех пор, пока они не открываются вновь в другом месте и в другое время и внезапно приобретают огромное значение и универсальное практическое применение. И, наконец, для сущности процесса цивилизации неважно, что его основа, развитие сознания в различных исторических телах на начальной стадии их «истории» «каждый раз отбрасывается назад и должно в известной степени начаться сначала, в какой-либо сравнительно примитивной по уровню своего развития части света».
