Адам Готлоб Эленшлегер (дат. Adam Gottlob Oehlenschlger; 14 ноября 1779, Вестербро, близ Копенгагена — 20 января 1850, Копенгаген) — датский писатель, драматург, поэт. Представитель романтизма.
Автор слов национального гимна Дании.
Биография
Семья и ранние годы
Отец Эленшлегера был органистом и управляющим дворцом Фредериксберг. Мать была родом из Германии. С девяти лет Эленшлегер начал сочинять стихи. В 12-летнем возрасте, гуляя по саду Фредериксберга, познакомился с поэтом Эдвардом Стромом, который пригласил его в свою школу, где преподавал скандинавскую мифологию.
Начальным образованием Эленшлегер обязан был, главным образом, своей страстной любви к чтению. Курс учебных заведений, куда его помещали, он проходил не особенно прилежно и закончил его 16 лет с небольшим запасом научных познаний. Родители желали пустить сына по коммерческой части, но он, уже тогда писавший стихи, предпочел готовиться в университет.
До поступления в 1800 году на юридический факультет Копенгагенского университета участвовал в театральных постановках, но довольно скоро убедился в недостатке настоящего призвания к этому роду искусства.
Увлечение объявленной университетом конкурсной темой: «Полезно ли было бы для изящной словесности Севера влияние северной мифологии взамен греческой» помогло Эленшлегеру, давно интересовавшемуся древней народной поэзией севера, разобраться в своих творческих стремлениях. Сочинение Эленшлегера на упомянутую тему не было увенчано премией, но обратило на себя внимание новыми для того времени взглядами на искусство вообще и на поэзию, в частности. Автор совершенно отвергал предъявляемые к поэзии требования служить социальным и нравственным целям, видя в ней исключительно искусство облекать в конкретную форму идеи и образы, зарождающиеся в творческой фантазии поэта. Он высказывался против преобладания в поэзии отвлеченного мышления, так как поэт-художник должен по преимуществу «мыслить образами», а также против рабской подчиненности истории, настаивая на праве поэта смягчать чересчур резкие очертания и грубые краски действительности, и видел в северной мифологии и древних сагах целый новый мир, ждущий разработки таящихся в нём сокровищ. Сочинение Эленшлегера и по языку и слогу — лёгкому, яркому и поэтичному — представляло полный контраст тогдашней сухой тяжелой манере.
Знакомство с творениями Гёте, увлечение Шиллером, Шекспиром и Жан-Полем оторвало юношу от не заинтересовавшей его юриспруденции, а вспыхнувшая в 1801 году война с Англией — и от университета вообще. Эленшлегер поступил в отряд волонтеров-студентов; тогда же он написал несколько патриотических и военных песен и драматический этюд: «2-го апреля 1801 года» (день битвы на Копенгагенском рейде).
Пробужденный войной патриотизм датчан сказался всеобщим увлечением древней историей Севера, сагами и мифологией — увлечением, отразившимся и на творчестве Эленшлегера.
Признание
Окончательно оставив изучение юриспруденции, Эленшлегер вновь засел за книги, поддерживаемый в увлечении наукой двумя товарищами — братьями Эрстед (ставших впоследствии знаменитым учёным и крупным государственным деятелем). В 1802 году в Копенгаген приехал философ Хенрик Стеффенс. Эленшлегер посетил его лекции и после встречи со Стеффенсом написал свою известную поэму «Золотые рога» (дат. «Guldhornene»), быстро облетевшую всю страну и положившее прочное основание его славе. Удачно выбранный сюжет был обработан в духе новой романтической школы: на первый план было выдвинуто значение душевной непосредственности и близости человека к природе. В копенгагенском национальном музее хранились два древних золотых рога, найденных: один — в XVII столетии бедной крестьянской девушкой, другой — в XVIII столетии крестьянином. Как раз в это время они исчезли. Событие это составляло злобу дня, но поэтический гений Эленшлегера сумел придать исчезновению рогов глубокий символический смысл, равно как и самой их находке. Древние золотые рога, с покрывавшими их загадочными рунами, поэт представил дарами богов, ниспосланными роду человеческому в виде напоминания о полузабытой им связи его с давно минувшими временами и с самими богами. Пытливый ум давно побуждал людей расследовать эту связь: следов её ищут и в древних книгах, и в разрытых курганах, в рунах на мечах, на щитах и на могильных камнях, среди истлевших костей. Но холодному уму не по силам разъяснить эту связь: «мраком покрываются древние письмена, взор встречает преграду, мысли путаются, люди бродят, как в тумане». Прозреть сокровенное дано лишь тому, у кого природная невинность мысли сохранилась в девственной чистоте: и вот, первый золотой рог находит, по повелению богов, прекраснейшее из прекраснейших существ — невинная дева. Но тайна, о которой повествует этот дар богов, всё-таки остается недоступной пониманию погрязшей в низменных страстях толпы. Она глазеет на золото, а не смотрит на письмена; люди «стекаются целыми толпами, роют, ищут, сгорая жаждой умножить свои сокровища, — но золота нет; перед ними лишь прах, из которого они взяты». Милость богов, однако, не исчерпана; они ещё раз посылают людям весть: второй золотой рог находит «сын природы, безвестный, но, подобно своим предкам, сильный и честный, возделывающий землю». И тут, однако, люди не уразумели глубокого значения дара: золотые рога выставлены «на показ тупым, любопытным взорам». И боги гневаются — «небо чернеет, разражается буря; что боги дали, то и взяли обратно. На веки исчезла святыня».
