Халед Мохи эд-Дин: биография

Склонность к марксизму не помешала Мохи эд-Дину вместе с другими лидерами будущих «Свободных офицеров» примыкать к радикальным исламистам или увлекаться мистикой. В 1946 году через Махмуда Лабиба Мохи эд-Дин и Насер добились встречи с лидером «Братства» шейхом Хасаном аль-Банной. В начале 1947 года Насер, Халед Мохи эд-Дин и Камаль эд-Дин Хусейн дали клятву на Коране и револьвере и были приняты в тайный аппарат организации. Кроме того, Сарват Окраши, будущий министр культуры, утверждал, что он вместе с Насером, Амером и Халедом Мохи эд-Дином участвовал в еженедельных спиритических сеансах под руководством шейха Абдель Рахима аль-Кенави.

В том же году Мохи эд-Дин решил отказаться от военной карьеры и поступил на коммерческий факультет каирского Университета Фуада — он пришёл к выводу, что после появления атомного оружия обычные армии потеряют своё значение. Однако Арабо-израильская война (1947—1949) разрушила эти планы Мохи эд-Дина. После окончания военных действий он встретился с Насером и они пришли к выводу, что надо что-то предпринять для исправления ситуации в Египте.

Свободные офицеры

Летом 1949 года в доме Насера собрались офицеры, составившие ядро тайной организации, получившей тогда же название «Свободные офицеры», а Мохи эд-Дин стал одним из его первых десяти членов.

В конце 1949 года капитан Халед Мохи эд-Дин стал одним из пяти членов Учредительного комитета организации «Свободные офицеры». Участвуя в деятельности организации и продолжая служить в армии уже в качестве офицера разведки бронекавалерийских войск, Мохи эд-Дин не бросал учёбу. В 1950 году он окончил штабной колледж, где преподавал Насер, а в 1951 году окончил коммерческий факультет Университета Фуада, получив степень бакалавра коммерции.

В начале 1950 года Мохи эд-Дин вместе с Насером написал первую листовку «Свободных офицеров», а после Каирского пожара 1952 года, используя аппарат ХАДЕТУ, фактически руководил выпуском листовок. Тексты листовок писали сам Мохи эд-Дин и марксисты Ахмед Фуад и Ахмед Хамруш, и только Насер был единственным их автором, не признававшим марксизм. Халед Мохи эд-Дин и Ахмед Фуад составили и шесть программных принципов организации, одобренных Насером и распространённых в виде одной из листовок. При этом в марте 1952 года Насер, после контактов с офицером ближневосточного отделения Центрального разведывательного управления США Кермитом Рузвельтом потребовал от Мохи эд-Дина не упоминать в листовках «англо-американский империализм», а ограничится критикой «британского империализма». В 1952 году, когда руководство организации было разделено на руководящие комитеты в Каире, столице страны, и в Эль-Арише, где были сконцентрированы основные силы армии, Халед Мохи эд-Дин стал одним из шести членов Каирского комитета.

Революция

22 июля 1952 года на квартире Халеда Мохи эд-Дина состоялось последнее совещание перед переворотом, ставшим началом Египетской революции. Мохи эд-Дин отвечал за захват стратегического района Аббасия — Гелиополис, где находились армейские казармы. После этого Халед Мохи эд-Дин встретился с членами ХАДЕТУ Ахмедом Фуадом и Ахмедом Хамрушем и было принято решение, что марксисты поддержат переворот. Затем Ахмед Хамруш поставил в известность о готовящемся выступлении генерального секретаря ХАДЕТУ Сейида Сулеймана Рифаи. В Кавалерийском управлении армии, ведавшем бронетанковыми частями, за операцию кроме майора Халеда Мохи эд-Дина отвечали также подполковники Хусейн аль-Шафеи и Сарват Окраша, которые руководили действиями бронетанковых подразделений в районе аэродрома Эль-Мазы и в Аббасии. Бронетановый батальон Халеда Мохи эд-Дина должен был занять позицию у въезда в Гелиополис близ кинотеатра «Рокси».

Мохи эд-Дин так вспоминал события той ночи:

«В ту памятную ночь я должен был поднять мотомеханизированный батальон и захватить важные объекты в районе Аббасия — Гелиополис. Солдаты знали меня, и потому не стоило большого труда уговорить их действовать. Я сказал им: „Солдаты, наша родина и трудном положении. В эти критические минуты Совет руководства революцией поручает нам выполнить свой долг“ Этого оказалось достаточно, чтобы батальон дружно выступил под командованием своего офицера. Однако, в казарме появился офицер, который мог испортить всё дело. Пришлось арестовать его. Жребий был брошен. Я приказал солдатам занять указанные Насером объекты, мы захватили их почти без сопротивления».