Филин, Федот Петрович: биография
В том же году Филин выступал в «Ленинградской правде» с разоблачениями «идеалистических и механистических вывихов» сотрудников своего института, а индоевропейскую теорию приравнивал к учению ревизионизма в марксизме.
Однако на практике его собственно лингвистические работы 1930—1940-х годов, как и большинства авторов, объявлявших себя последователями Марра в этот период, уже мало связаны с «Новым учением» (эта связь фактически ограничена предисловиями) и выдержаны в ключе традиционной славистики. Таковы его первая монография «Исследования по лексике русских говоров. По материалам сельскохозяйственной терминологии» (1936; на базе кандидатской диссертации, защищённой в 1935) и «вполне традиционная компиляция» «Очерки истории русского языка до XIV столетия» (1940), где есть даже ссылки на расстрелянных незадолго до того оппонентов Марра славистов Н. Н. Дурново и Г. А. Ильинского. Во вводной части «Очерков…» Филин противоречиво описывает происхождение восточнославянских языков то как результат скрещивания, то как результат дробления диалектов, пытаясь соединить марровскую теорию с традиционными представлениями. В 1930-е годы, по воспоминаниям А. В. Десницкой, Филин в частных разговорах позволял себе прямо издеваться над марристским анализом «по четырём элементам».
Диалектологические работы и война
Уже в марристский период Филин много занимался диалектологией и лингвистической географией. В автобиографии он писал: «По моей инициативе с осени 1935 г. началась работа над диалектическим атласом русского языка, в связи с которой мною было опубликовано много статей, а в 1949 г. опубликована книга „Лингвистический атлас района озера Селигер“. В 1936 г. я был зачислен в штат сотрудников Института языка и мышления, в котором ведал сектором (тогда сектор назывался кабинетом) диалектологии». Под руководством Филина началась деятельность по подготовке «Атласа русского языка», продолжившаяся после войны.
В мае 1939 года вступил в ВКП(б), был партийным секретарём Института языка и мышления.
Прошёл всю войну. 3 июля 1941 года, как сообщал Филин в автобиографии, он «вступил в ряды народного ополчения. Сначала был отв. секретарем партбюро артполка, затем старшим инструктором и лектором политотдела 42-й армии, а в 1943 г. был назначен старшим инструктором 7-го отдела Политуправления Ленфронта. Участвовал в боях на Ленинградском фронте, 900 дней был в кольце блокады». Ф. П. Филин награждён орденами Красной Звезды (30 июля 1944), Отечественной войны II степени (22 июля 1945), медалями «За оборону Ленинграда» (вручена 2 июня 1943), «За победу над Германией» (1945) и др. Вёл пропаганду, в том числе среди военнопленных, готовил материалы для заседаний военного совета, имел воинское звание майор. В наградном листе на орден Отечественной войны указано: «Майор Филин Ф. П. участвовал в боях под Гатчиной, Красным Селом и Петергофом (в 1941 г.), под Ленинградом (в 1941—1944 гг.), под Псковом, на Карельском перешейке и в Эстонии (1944 г.). По заданиям Начальника Политуправления фронта систематически выезжал на передний край, организовывал звукопередачи, засылку военнопленных и оказывал помощь политорганам армий и дивизий. Показал себя, как авторитетный и дисциплинированный офицер. Проводил широкую информационную и пропагандистскую работу (обзоры, лекции, выступления в печати). На Курляндском участке Ленинградского фронта в апреле — мае 1945 г. находился в командировке в армиях и дивизиях, проводил засылку парламентёров в расположение противника, опрос пленных и составление информационных материалов. Проявил инициативу в работе, в боевой обстановке показал себя, как смелый офицер. Предан партии Ленина—Сталина и Социалистической Родине».
В 1944 году Филина отпустили с фронта на три дня для участия в диалектлогической конференции в Вологде. Демобилизовавшись в 1946 году, он возглавил сектор диалектологии Института русского языка АН СССР. В 1947 году защитил докторскую диссертацию по теме «Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи», в 1949 году по материалам диссертации вышла одноименная книга. В этой работе излагаются вполне традиционные взгляды на родство языков, прикрытые для совместимости с марризмом обтекаемыми формулировками; кроме того, из-за начавшейся борьбы с космополитизмом, в которую включился и сам автор, в книге по сравнению с диссертацией были сняты ссылки на ряд зарубежных учёных. Во время разгрома марризма Е. Т. Черкасова обнаружила, что некоторые этимологии из этой работы Филин приводил как собственные без ссылок на источники, а классификация лексики «переписана с небольшими изменениями» из работы украинского «буржуазного историка» М. С. Грушевского.
