Умма-хан (Омар-хан) Аварский по прозвищу «Великий» или «Бешеный» (1761 или 1762, Хунзах — 22 марта 1801, Балакен) — аварский нуцал, правитель Аварского ханства с 1774 по 1801 год.
Умма-хан встал во главе Аварского ханства в возрасте 12 или 13 лет. Сменил на престоле своего отца Мухаммад-нуцала IV, который был вероломно убит акушинцами во время переговоров с Фатали-ханом Кубинским.
При Умма-хане Аварское ханство расширило свои границы как за счёт подчинения аварских вольных обществ, так и за счёт соседних территорий.
Умма-хану платили дань грузинский царь Ираклий II, дербентский, кубинский, бакинский, ширванский, шекинский ханы и ахалцихский паша (с условием, чтобы он не грабил их владения). Кроме того, он обложил данью Тушетию Ему подчинялась также Джарская республика.
Происхождение
Умма-хан родился в 1761 или 1762 году, в семье аварского хана Мухаммад-нуцала IV и Баху, дочери Хан-Мухаммада Кайтагского.
В начале 1740-х годов в Хунзахе укрывались члены семьи кайтагских уцмиев, что предопределило возникновение в дальнейшем династических браков между аварскими и кайтагскими правящими домами. Бежавший от полчищ Надир-шаха, кайтагский уцмий Ахмад-хан провёл в Аварии целый год и в 1743 или 1744 году выдал за Мухаммад-нуцала Баху, дочь своего покойного сына Хан-Мухаммада.
От Баху у Мухаммад-нуцала, кроме Умма-хана, было ещё три дочери: Хистаман, Аймесей и Бахтика. Вторую жену Мухаммад-нуцала звали Марьям; это была грузинка, принявшая ислам. Она родила Мухаммад-нуцалу сына по имени Гебек.
Происхождение имени
Существуют мнения, что Умма-хан (Умахан) взято от имени Омар-хан. То же подтверждал и Гасан Алкадари, в частности обосновывая это тем, что в Дагестане искажения имён бывают часто.
Личные качества
Развёрнутую характеристику, на основе устных и письменных источников местного происхождения, Умма-хану дал учёный-историк второй половины XIX века Х. Геничутлинский:
Ума-хан — сын Мухаммад-нуцала, был красивым мужчиной, преисполненным глубокого достоинства, человеком выдержанным и в то же время отважным, приветливым и благодетельным. У него было прекрасное лицо, приятный тембр речи. Говорил он на литературном языке и обладал хорошей памятью. С людьми, находившимися в унылом состоянии, он старался шутить, чтобы редким, интересным словцом или выражением, успокоить их и даже развеселить. Из уст его никогда не исходили гнусные слова и гневные речи. Будучи и в радости и в горе, при народе он постоянно улыбался, как знатным людям, так и самым что ни есть низким, и этим заставлял их забывать свои тревоги и печали.
Во внутренней политике Умма-хан старался избегать жестокостей, был мягким, щедрым и милосердным человеком. «На фоне же князей и властителей», писал Х. Геничутлинский, «он был подобен свирепому льву. Он презирал страх. Прославленные эмиры при встрече с ним вели себя как ягнята».
Говоря об Умма-хане, русский историк М. М. Ковалевский отмечал, что он был человек предприимчивый, храбрый и отважный. Он имел сильное влияние на соседние народы и представлял собой повелителя всего Дагестана. Характеризуя Умма-хана, генерал русской армии А. А. Неверовский писал,
что ни одно владетельное лицо в Дагестане не достигало до той степени могущества, как Омар-Хан Аварский. И если Казикумыки гордятся своим Сурхай-Ханом, то Аварцы, всегда самое сильное племя в горах, ещё более имеют права вспоминать с гордостью об Омар-Хане, бывшем действительно грозою всего Закавказья.
Военные походы
Умма-хан прославился прежде всего своими многочисленными военными походами в закавказские страны. По сообщению А. А. Неверовского, никогда дагестанские горцы «не были так страшны, вообще для всего Закавказья, как во второй половине XVIII столетия, а в особенности когда имели предводителем Омар-Хана Аварского».
Походы в Ширван
В первый год своего правления, Умма-хан, вместе с другими дагестанскими феодалами, из числа его родственников, выступил против кубинского Фатали-хана, чтобы отомстить за смерть своего отца. Собрав 4-тысячное войско, в местности Гавдушан, близ города Худат, они разгромили 8-тысячный отряд кубинского хана и вынудили его бежать. Фатали-хан потерял часть своих владений, сохранив за собой лишь горные области. Так, он лишился Дербента, Сальян, Кубы, Кулгана, Ширвана и всех принадлежащих к ним уездов, до реки Кура.
