Толкин, Джон Рональд Руэл: биография

Во времена Пемброкского колледжа он пишет «Хоббита» и первые два тома «Властелина колец», живя на Нортмур-роад 20 в Северном Оксфорде, где в 2002 году была установлена его Синяя мемориальная доска. В 1932 он также опубликовал филологическое эссе по «Ноденсу» (также «Нуденс» — кельтский бог исцеления, моря, охоты и собак), продолжая Сэра Мортимера Уилера, когда тот уехал на раскопки римского асклепиона в Глостершир, на Лидни-парк.

«Беовульф»

В 1920-х Толкин взялся за перевод «Беовульфа», который он закончил в 1926 году, но не опубликовал. В итоге поэма редактировалась сыном Толкина и была опубликована им в 2014 году, более чем через сорок лет после смерти Толкина и почти 90 лет с момента её завершения.

Через десять лет после окончания перевода Толкин дал весьма известную лекцию об этой работе, озаглавленную как «Беовульф: Монстры и критики», которая имела определяющее влияние на исследования по «Беовульфу». Льюис Е. Николсон писал о статье Толкина как о «широко признанном поворотном моменте в критике „Беовульфа“», отметив, что Толкином было установлено верховенство поэтического характера работы, в отличие от своих чисто языковых элементов. В то время единодушие ученого совета претерпело раскол относительно «Беовульфа»: решения, к чему отнести поэму: к детским битвам с монстрами, либо к описанию реалистичной племенной войны, но мнения склонялись в сторону первого. Толкин утверждал, что автор «Беовульфа» обращался больше к человеческой судьбе в целом, а не конкретно к ограниченной теме племенной политики, и, следовательно, «монстры» имеют важное значение для поэмы. Там, где у Финнсбурга Беовульф имеет дело с проявлениями племенной борьбы, Толкин категорически настаивал против рассмотрения поэмы в фантастическом аспекте. В эссе Толкин также показал, как высоко он ценил «Беовульфа»: «Беовульф — среди моих самых ценных источников, и это влияние можно увидеть на протяжении всего легендариума Средиземья».

По мнению Хэмфри Карпентера, Толкином были использованы гениальные средства, которые начинают свою серию лекций по «Беовульфу»:

Он заходил в комнату, оглядывал публику своим взглядом и вдруг начинал декламировать оглушительным голосом первые строки поэмы на англо-саксонском, начиная с великого крика «Hwt!» (первое слово из этого и ряда других староанглийских стихов), которое некоторые студенты принимали за «Тихо!» («Quiet!») Это было даже не зачитывание драматического спектакля, а некое олицетворение англо-саксонского барда в медовом зале, и это впечатление сохранялось у целых поколений студентов, потому что они уходили домой с осознанием: «Беовульф» не был простым набором текста для чтения и простого анализа, но был мощной частью драматической поэзии.

Десятилетиями позже Уистен Хью Оден писал своему бывшему профессору:

«Я не думаю, что когда-либо говорил Вам, какие незабываемые впечатления произвело на меня, как на студента, чтение Вами „Беовульфа“. Этот голос был голосом Гэндальфа».

Вторая мировая война

В начале Второй мировой войны кандидатура Толкина рассматривалась на должность дешифровщика. В январе 1939 года у него осведомились о возможности служить в криптографическом департаменте министерства иностранных дел в случае чрезвычайного положения. Он согласился и прошёл курс обучения в лондонском штабе Центра правительственной связи. Как бы то ни было, хотя Толкин был весьма проницательным для того, чтобы стать дешифровщиком, в октябре его информировали, что на данный момент правительство в его услугах не нуждается. В итоге он никогда больше не служил.

В 2009 году «Дейли телеграф» заявила, что Толкин по неизвестной причине отказался от предложения быть рекрутом на постоянной основе с жалованием 500 фунтов в год.

Хотя Толкин терпеть не мог Адольфа Гитлера и нацизм, он был потрясён бомбардировкой Германии союзными войсками. В 1945 году Толкин писал сыну Кристоферу:

Предполагается, что мы достигли той стадии цивилизованности, на которой, возможно, казнить преступника по-прежнему необходимо, но нет нужды злорадствовать или вздергивать рядом его жену и ребёнка, под гогот орочьей толпы. Уничтожение Германии, будь оно сто раз заслужено, — одна из кошмарнейших мировых катастроф. Ну что ж, мы с тобой бессильны тут что-либо поделать. Такова и должна быть мера вины, по справедливости приписываемая любому гражданину страны, который не является при этом членом её правительства. Ну что ж, первая Война Машин, похоже, близится к своему конечному, незавершенному этапу — при том, что в результате, увы, все обеднели, многие осиротели или стали калеками, а миллионы погибли, а победило одно: Машины.

— Письма Дж. Р. Р. Толкина. — Письмо № 96. Пер.: С.Б. Лихачевой