Евгения Суслова (род. 22 января 1986, Нижний Новгород) — российский поэт, переводчик, филолог, литературный критик.
Творческая биография
Стихи и рецензии публиковались в альманахе Транслит, журналах «Воздух», «Textonly», «Новое литературное обозрение», «Новый берег», «Урал» и др. Участвовала в поэтических фестивалях «М-8» (Вологда, 2007), «Дебют-Саратов» (Саратов, 2007), «Стрелка» (Нижний Новгород, 2007), «ГолосА» (Чебоксары, 2009) и др. Участник рабочей группы Центра лингвистических исследований мировой поэзии (Институт языкознания РАН), участник проектной группы «Нижегородская волна». Кандидат филологических наук (диссертация по теме «Рефлексивность в языке современной русской поэзии (субъективация и тавтологизация)», 2013).
Автор поэтической книги «Свод масштаба» (2013).
Награды и признание
- Лонг-лист премии «Дебют» в номинации «Поэзия» (2006)
- Шорт-лист премии «ЛитератуРРентген» (2007, 2010)
- Шорт-лист премии «Различие» (2014)
- Шорт-лист премии Андрея Белого (2014)
Отзывы
| Наиболее заметная особенность стихотворений Сусловой — это странное сочетание герметичности, ораторского пафоса и постоянно возвращающегося мотива всеобщей травмированности (или болезненности) мироздания. Герметичность вызвана тем, что ни одно событие в её стихах не названо по имени, обо всем говорится уклончиво, с помощью многоступенчатых метафор. Однако при чтении становится понятно, что этих неназванных событий много и что с каждым из них героиня связана телесно. Более того, любое событие для того, кто говорит, может стать новым органом чувств. Илья Кукулин |
| Тексты Сусловой действительно «обводят закон», совершая «рыв мира». В каждом тексте последовательно разлагаются, расчленяются время, пространство, субъект, телесное, чувственное, словесное, в стихотворениях очень много крови, ран, насильственных телесных повреждений. Оргиастическое, экстатическое, неизменно присутствующие в каждом тексте, рождают ощущение творящегося на глазах читателя ритуала — жертвоприношения, но не совсем искупительного и понятого скорее вербально. Западноевропейская логика дает сбой, наталкиваясь на мощные пласты индуистской традиции. Речь также и не совсем об умирающем/воскресающем боге растительности (хотя образы зимней, высохшей природы из «Зимы с прощанием» вполне соотносятся с этой парадигмой). Весь ритуал организуется через мотив «вращения» (переворачивания, трансформации). Жертва, понятая здесь как сакральный, огненосный гироскоп, разрушающий и расчленяющий все и вся, встраивается при этом в своеобразный созидательный проект, начинает мерцать в пред-воссозданности. Иван Соколов |
| Здесь читается так, что акцент с собственно-языкового смещается на выявление среды и проявление окружающих горизонтов. В этом случае невозможно говорить детально о том, что происходит в отдельных частях книги, в циклах и последовательностях стихотворений, как и невозможно искать в интонационных различиях сверхспособности этой речи, которая стремится стать не речью, но широтой. Многоголосья этих пространств, различных даже на уровне звуковом и композиционном, и что важнее — на уровне когнитивной организации отдельно взятых — помещают книгу в поле, свободное от репрессий чтения, времени, потому как те области, выразить которые подобные поэтические траектории позволяют, работают в меньшей степени с привычными именами «чтения» и «времени». Никита Сафонов |
| Дебютная книга молодого нижегородского поэта; сложность и новизна (доверчивость и воинственная стремительность) языка здесь неизбежны, потому что стихи написаны целиком «на стороне поэзии» (то есть изначально, видимо, — на стороне откуда-то пришедшей, составляющей сердцевину дарования, правды): многоуровневая самоотверженность и полная серьёзность при встрече с собой и всем вокруг здесь таковы, что «суммарный жест» получается очень чистым и каким-то необъятным — как будто один, без начала и конца, горячий ветер продувает все — очень прочные, составленные из строф-сгустков мысли и чувства — стихотворения. Это книга образцово «молодая», написанная с непритворной, не «головной», творческой тревогой и верой в возможность настоящего обновления, настоящей отмены прежних-мнимых границ. Именно в эту книгу, за последние годы одну из самых бескомпромиссных по сложности, хорошо бы заглянуть вообще всем, кто читает стихи. Василий Бородин |
Книги
- Свод масштаба. — [СПб.]: Транслит; Свобмарксизд, [2013]. — 67 с. — (Kraft).
- Животное. — Нижний Новгород: Красная ласточка, 2016. — 144 с. — (Языковая драматургия).
КОММЕНТАРИИ
