Суворов, Александр Васильевич: биография
Штурм Праги войсками Суворова
23 октября (3 ноября) войска Суворова (до 25 тысяч солдат при 86 орудиях) подошли к Праге, предместью Варшавы, и начали артиллерийский обстрел самого города и его стен. На следующий день, приблизительно в 5 часов утра, семь колонн пошли на приступ полуразрушенных артиллерийским огнём укреплений, обороняемых гарнизоном и вооружёнными городскими ополченцами (20—30 тысяч) при 106 орудиях. Русские колонны под огнём ворвались в Прагу с разных сторон. Среди защитников Праги началась паника, и к 9 часам утра 24 октября (4 ноября) польские войска капитулировали.
В бою погибло по разным данным от 10—13 до 20 тысяч поляков и немного больше взято в плен, с русской стороны согласно официальной реляции убито 580 солдат и ранено 960.
Российский генерал фон Клуген так вспоминал о прошедшем бою в Праге:
| В нас стреляли из окон домов и с крыш, и наши солдаты, врываясь в дома, умерщвляли всех, кто им ни попадался <…> Ожсточение и жажда мести дошли до высочайшей степени <…> офицеры были уже не в силах прекратить кровопролитие <…> У моста настала снова резня. Наши солдаты стреляли в толпы, не разбирая никого, — и пронзительный крик женщин, вопли детей наводили ужас на душу. Справедливо говорят, что пролитая человеческая кровь возбуждает род опьянения. Ожесточённые наши солдаты в каждом живом существе видели губителя наших во время восстания в Варшаве. „Нет никому пардона!“ — кричали наши солдаты и умерщвляли всех, не различая ни лет ни пола… |
Суворов принял депутатов из Варшавы прямо на поле боя, среди множества трупов, демонстративно предупреждая поляков о последствиях дальнейшего сопротивления.
Именно события в Праге и последующая польская и французская пропаганда формировали образ Суворова в глазах западноевропейцев как жестокого военачальника. Тем не менее демонстративные действия Суворова имели эффект, и 29 октября (9 ноября) на берегу Вислы магистрат поднёс Суворову хлеб-соль и городские ключи, которые символизировали капитуляцию Варшавы. На просьбу короля Станислава освободить одного польского офицера Суворов освободил 500 пленных офицеров, ещё до того по домам были отпущены 6 тысяч польских ополченцев. Магистрат от имени жителей Варшавы подарил Суворову золотую табакерку с бриллиантами и надписью «Варшава своему избавителю, дня 4 ноября 1794». После капитуляции Варшавы и объявленной Суворовым амнистии войска повстанцев по всей Польше в течение недели сложили оружие.
После окончания сражения генерал-аншеф Суворов направил императрице Екатерине II письмо, состоявшее из трёх слов: «Ура! Варшава наша!» и получил ответ «Ура! Фельдмаршал Суворов!» Таким образом, 19 (30) ноября 1794 года, за взятие Праги Суворов был удостоен высшего воинского чина — Генерал-фельдмаршал, а также 18 (29) августа 1795 года пожалован имением Кобринский ключ в 7 тысяч душ в Белоруссии, получил прусские ордена Чёрного орла, Красного орла и другие награды.
В начале 1795 года Суворов был назначен командующим всеми русскими войсками в Польше, затем главнокомандующим 80-тысячной армией, расположенной в Брацлавском, Вознесенском, Екатеринославском и Харьковском наместничествах со штаб-квартирой в Тульчине. В этот период им написана книга «Наука побеждать» — выдающийся памятник русской военной мысли.
Военная карьера при Павле I
Взаимоотношения с Павлом I. Опала
После смерти 6 ноября 1796 года Екатерины II на престол вступил Павел I, фанатичный сторонник прусской военной системы Фридриха Великого, в соответствии с которой он стал реформировать русскую армию. Были введены новая форма одежды, новый воинский устав. Главное внимание уделялось муштре войск, смотрам и парадам. Сторонник «просвещённой» монархии, создавший свою систему организации и снабжения войск и с успехом её применявший, Суворов выступал против насаждения императором Павлом I прусских палочных порядков в армии, что вызвало враждебное отношение к нему придворных кругов. Вопреки указаниям Павла I, Суворов продолжал воспитывать солдат по-своему. Он говорил: «Русские прусских всегда бивали, что ж тут перенять?», «Пудра не порох, букля не пушка, коса не тесак, и я не немец, а природный русак». Эти обстоятельства вызвали раздражение и гнев императора, и 6 февраля 1797 года Суворов был уволен в отставку без права ношения мундира и в конце марта прибыл в своё имение Губерния у белорусского городка Кобрин. Туда же за ним последовали 19 бывших офицеров его штаба, каждому из которых Суворов подарил по небольшой деревне с крестьянами. Павлу I неоднократно докладывали об этих обстоятельствах, но решающую роль сыграл, по свидетельству мемуаристки графини В. Н. Головиной, донос, доставленный императору в самый день коронации 5 апреля. Стремясь выместить какую-то давнюю обиду на своего бывшего начальника, генерал-лейтенант М. П. Румянцев доносил, что Суворов в Кобрине «волнует умы и готовит бунт». Государь распорядился немедленно его оттуда выслать в собственное же имение Кончанское (Боровичский уезд, Новгородская губерния). 22 апреля чиновник тайной экспедиции Ю. А. Николев внезапно приехал в Кобрин, предъявил именное распоряжение императора и решительно потребовал от графа Суворова собираться, не медля. На следующее утро они выехали и 5 мая прибыли в Кончанское. Передав отставного фельдмаршала под присмотр боровицкого городничего Вындомского, Николев вновь уехал в Кобрин, чтобы арестовать оставшихся там офицеров. Среди них был и адъютант Суворова Фридрих Антинг (впоследствии он напишет трёхтомную биографию полководца). Арестованные были посажены в Киевскую крепость, но после двух месяцев дознания отпущены по домам, поскольку никакой вины за ними установить не удалось. Большинство из них вернулось в Кобрин к своим новым деревням. Павел I лично распорядился всем им, в первую очередь Антингу, уехавшему к семье в Санкт-Петербург, запретить какие-либо контакты с опальным полководцем.
