Валерий Иванович Прокошин (26 декабря 1959, деревня Буда, Думиничский район, Калужская область, СССР — 17 февраля 2009, Обнинск, Российская Федерация; похоронен в Ермолине) — русский поэт.
Биография
Родился в деревне Буда (Думиничский район) Калужской области. Вырос в фабричном бараке в маленьком текстильном городе Ермолине Калужской области. О себе сказал: «Я <...> обычный советский пацан, алкаша и уборщицы сын». Учился в Ермолинском ПТУ по специальности «электрик», после окончания которого служил в Советской Армии в ГДР. Жил в Обнинске. Входил в обнинское литературное объединение «Шестое чувство». В 1990 и 1992 гг. издал за собственный счёт книги стихов «Поводырь души» и «Боровск. Провинция». Широкую известность получил после публикаций в Интернете: «Сетевой словесности», «Византийском ангеле», в ЖЖ, «Футурум-АРТе», «Детях РА», «Флориде», «Вечернем гондольере», «Две строки / шесть слогов». Член Союза писателей России (с 1998). Умер от рака в Обнинске, похоронен в Ермолине.
Семья
- Дочери:
- Марина Валерьевна Прокошина
- Кристина Валерьевна Прокошина
Профессии Валерия Прокошина
Недолгий период перед уходом в армию в 1978 году был сопроводителем почтальона:
...Ещё при советской власти в провинциальных почтовых отделениях была скромная и незаметная должность — сопроводитель почтальона. А на самом деле, надо было защищать почтальона от собак, особенно в случайный период, т. е. когда у собак случки. Вот я со спец. хлыстом и ходил, сопровождал, правда, всего один сезон — перед армией. Это тебе не марки облизывать, можно было и погибнуть от разьяренной стаи. <...> ...Надо мной ровесники ухахатывались. Вот и стесняюсь до сих пор, иногда думаю: может, лучше марки облизывать…
Валерий Прокошин и Валентин Ермаков
Мне ужасно не нравилось, как руководитель литобъединения В. М. Ермаков разбирает наши стихи: всё время цепляется за какие-то мелочи, не обращая внимания на главное. У меня ведь шедевр на шедевре и им же погоняет. Теперь-то я понимаю, откуда сочилась обида. В своем Ермолине я был «первым парнем на деревне», мои друзья, в зависимости от настроения, сравнивали меня то с Пастернаком, то с Мандельштамом, а по пьяному делу — и с Цветаевой. А здесь меня, можно сказать, ни во что не ставили. Когда я в очередной раз возвращался из Обнинска, мой учитель — поэт Виктор Жигарев утешал:
— Обнинск — это только трамплин. Вот скоро начнут тебя в Москве печатать, они локотки-то себе ещё покусают. Если б не его настойчивость, я давно перестал бы сюда ездить.
Из всех обнинских поэтов я ценил тогда лишь Володю Бойко, мне до сих пор жаль, что он бросил поэзию. И меньше всего мне нравились стихи нашего руководителя. Пройдет лет 15, прежде чем я вдруг открою для себя такого замечательного поэта, как Валентин Ермаков.
Помнится, когда Ермаков еще возглавлял калужское отделение писателей, а сам союз уже раскололся на две части — старый и новый — товарищи стали подбивать меня на вступление в СП. Мол, пока свой человек стоит у руля, а то когда придет другой, тебя же фиг примут. Ну, я поломался для приличия и стал собирать документы. Рекомендации мне написали Липкин и Лиснянская. Но этот вариант не прошел. Ермаков объяснил, что они из другого союза, а значит, наши противники. Так что бери рекомендации у кого-то другого, типа Ганичева. Я психанул и послал их союз вместе с ними на хер. Поэтому отношения у меня с тех пор с Ермаковым, мягко говоря, прохладные.
А вот Ермакова, насколько я помню, учителем никогда не считал. А то, что ходил в литературную студию при его правлении – ни о чём не говорит. <...> ...Из запоев не успевает выходить. А как поэтически он беседует с женой пятиэтажным русским матом! Заслушаешься. А потом садится за письменный стол и этими же матерными устами пишет стих о том, как он якобы берёт мастерок и идёт восстанавливать церковь.
