Панцов, Александр Вадимович: биография

В этой работе Панцов на основе большого корпуса ранее неизвестных источников предложил новую трактовку взаимоотношений Компартии и Коминтерна. Учёный выделил три этапа в развитии этих взаимоотношений:

1. «троцкистский» (конец 1910-гг. — конец 1922 года) — первый период, когда троцкизм, определявший с весны 1917 года основное содержание большевизма, доминировал в идеологии китайских коммунистов. Важнейшим фактором, способствовавшим изначальной популярности идей Троцкого, был общий кризис системы капитализма, который внушал надежду на скорую победу социалистической революции во всём мире. В это время был взят курс на осуществление коммунистической революции и построение диктатуры пролетариата.
2. «ленинский» (конец 1922 года — начало 1925 года) — в этот период происходит отказ от троцкистской идеи «перманентной революции» и возвращение к ортодоксальному ленинизму, призывающему к революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства. Ленин, несмотря на то, что поддерживал советскую интервенцию в Центральную Азию и Закавзказкие республики, с самого начала крайне критически оценивал возможность пролетарской революции в аграрном, полуфеодальном Китае, поэтому решительно настаивал на том, что революции в Китае должна быть в первую очередь национальной-освободительной и должна произойти при поддержке национальной буржуазии. Деятели Компартии Китая, настроенные, по мнению Панцова, куда более «троцкистски», чем Коминтерн, с большой неохотой отказались от леворадикальных идей и переходят на позиции Ленина.
3. «сталинский» (1925 год — 1927 год) — третий период проходил под знаменем теории «многоклассовой партии», взятой на вооружение Сталиным в 1925 году. По логике Сталина, немногочисленные коммунисты Китая должны были объединиться с партией Гоминьдан в Объединённый фронт и исподволь постараться выдавить гоминьдановцев из всех крупнейших постов, занять руководящие должности в партии и возглавить революционное движение. Искушённый в кабинетных интригах Сталин был тем не менее полностью оторван от китайской реальности и не понимал, что военная фракция Гоминьдана пользовалась огромной поддержкой в обществе и вытеснить членов этой группы из их собственной политической организации было абсолютно невозможно. Близорукая, недальновидная политика Сталина привела к обострению отношений между Гоминьданом и коммунистами. После Шанхайской резни 1927 года произошёл окончательный разрыв отношений и коммунисты были вынуждены уйти в подполье.

Сам Троцкий, вопреки его собственны заявлениям о том, что он выступал против союза КПК с Гоминьданом «с самого начала», по мнению Панцова, занимал далеко не однозначную позицию. На основе многочисленных документов учёный пришёл к выводу, что с 1922 по 1926 гг. Троцкий активно поддерживал сталинский курс на объединение национально-освободительных сил, полагая, что сам пролетариат в отсталом Китае одержать победу в революции не сможет, и только после «инцидента 26 марта», когда Чан Кайши сымитировал своё похищение, чтобы захватить власть в партии, он активно заявляет о необходимости вывода КПК из состава Гоминьдана, чем провоцирует раскол в Политбюро.

Заключительная часть книги посвящена трагической судьбе молодых китайских коммунистов, которые в годы обучения в СССР выступили на стороне Троцкого во время внутрипартийной борьбы 1927-29 гг. и были впоследствии уничтожены полицейской машиной советской бюрократии.

Рецензии. Книга «The Bolsheviks and the Chinese Revolution: 1919—1927» была благосклонно встречена западными учёными, которые высоко оценили широкий массив источников, введённых автором в научный оборот, скрупулёзный анализ и ясное, логическое изложение. Профессор Грегор Бентон (Университет Кардиффа) назвал книгу «вехой в китаеведении» и отметил, что «доступ [автора] ко множеству редких материалов (неопубликованным китайским и российским государственным документам и личным архивам, партийным и оппозиционным журналам и бюллетеням, интервью с очевидцами и участниками событий, а также воспоминаниям), его близкое знакомство с политическими кодами и практиками большевизма, острая аналитическая проницательность и пристальное внимание к теоретическим вопросам, [которые скрываются] за огромным сводом фактического материала, который он извлёк на свет, — всё это позволило ему прекрасно организовать и упорядочить то, что раньше было полной неразберихой». Чуан Чэньгуань в качестве главного достоинства книги указал на 21-страничный раздел библиографии, которая преимущественно состоит из первичных источников, многие из которых были впервые введены в научный оборот. Ли Фейгон (Colby College) назвал книгу Панцова самым подробным изложением дискуссии между Сталиным и его оппонентами о Китае из доселе представленных на английском языке. Профессор Алиф Дирлик (Университет Дьюка) отмечал, что использование архивных материалов выгодным образом выделяет ту часть книги, где речь идёт о третьем этапе взаимоотношений Компартии Китая и Коминтерна: «здесь исследование делает важнейший вклад в наше понимание коминтерновской политики и становление китайских коммунистов заграницей». Китайская исследовательница Ли Юйчжэнь назвала книгу наиболее подробным исследованием данной проблематики из опубликованных на сегодняшний день.