Лопухин, Степан Васильевич: биография

«Лопухинское дело»

Лопухин поселился в Москве, проводя, впрочем, большую часть года в своих деревнях. Он чуждался столиц и придворной жизни, где все ему казалось неприятным и зазорным: он был в оппозиции существующему правительству и этого не скрывал, особенно в присутствии друзей. О таком отношении Лопухина и его семьи вскоре проведали враги и воспользовались им для своих целей, подняв дело о злоумышлениях Ботты и Лопухиных. После оговора сына Ивана, по указу императрицы, А. И. Шувалов арестовал С. Лопухина в его деревне и 6 августа 1743 года выслал его под военным конвоем в Петербург. На вопросы следователей в комиссии Лопухин показал, что после вступления на престол Елизаветы он ни в Петербурге, ни в Москве ни с кем не вел разговоров о пользе и благополучии принцессы Анны и её сына. Только он слышал разговоры своей жены с Анною Бестужевой и Софией Лилиенфельд о том, что принцесса была к ним милостива, и было бы лучше, если б она была у власти. Это подтверждал и Степан Васильевич. Что касается маркиза Ботты, то он часто посещал Лопухина и говаривал о принцессе с сожалением; лучше было бы, если бы принцесса была и спокойнее было бы. Теперь вот какие беспорядки происходят — всех министров разогнали. После-де Её Величество и будет о них тужить, да взять будет негде. Лопухин вообще соглашался с Боттой, но только указывал ему на то, что при принцессе всем завладели немцы, потому что она никуда не выхаживала, а все сидела на одном месте с фрейлиною Юлией Менгден. Обер-гофмейстеру Миниху говорили, чтобы он побуждал правительницу к деятельности, но он ничего не мог достичь. Когда Ботта собрался уезжать в Берлин, Лопухин с женой стали его расспрашивать о причине и цели его поездки: конечно, он едет неспроста? Ботта усмехнулся и ответил, что едет потому, что посылают. Кто-то из присутствующих (Бестужева или Лопухина) заметил, «как бы Ботта не заварил каши и не устроил бы в России беспокойства». При разговоре об этом с женою Лопухин выразил опасение, чтоб Ботта и вправду не нашалил. Спрошенный следователями о причине неудовольствия на Елизавету, Лопухин сознался, что считает себя обиженным: был безвинно арестован и без награждения ранга отставлен, «а чтобы принцессе быть по-прежнему, желание я имел для того, что при ней мне будет лучше, и что присягу свою нарушил, в том приношу мою пред Её Величеством вину». Следователи жестоко упрекали Лопухина: «Вы при Её Величестве какие услуги свои показали и какой милости желали, понеже вы от Её Величества не токмо ничем не обижены, но и пожалованы. От всех служб ты уволен и дан тебе покой, чего и сам желал, жена при дворе стоит дамою и портретом пожалована, дочь (Анна) фрейлиною оставлена. Шурья твои не только в прежнем достоинстве при дворе находятся, но меньшой (И. А. Голицын) и кавалериею пожалован; а и впредь от Высочайшей милости было не отказано». Относительно заступничества Фридриха II за Брауншвейгскую фамилию, Лопухин вел разговоры с женой, выражая уверенность «что тому статься нельзя, чтобы король прусский войною пошел, понеже у него с Её Величеством алианс, к тому же всякой король своего интересу смотрит». Когда же императрица приняла прусскую кавалерию Чёрного Орла, то Лопухин рассуждал, что отношения между дворами очень хороши и «говорл про принца и принцессу: знатно им уже пропадать». Прежде же думал, что прусский король их у государыни «выпросит во отечество их».

Лопухин начисто отрицал свою причастность к каким бы то ни было злоумышленным предприятиям и советам против Елизаветы, что же касается поношения Высочайшей особы её, то рассказал о своем присутствии на совещании верховников, касательно престолонаследия после смерти Петра II. Сознался в том, что осуждал и высмеивал милости к Сиверсу, Возжинскому, Лялину и лейб-кампании, говорил про сенаторов, что «ныне их путных мало, а протчие все дураки. Притом же говорил, что дела не делаются и тем приводят Её Величество народ в озлобление». Министров злодеями не называл. Следователи остались очень недовольны показаниями Лопухина, заявили ему, что он «сущей правды не открыл, но многое за собою удержал» и отправили из комиссии в крепость. Согласно их докладу, Елизавета предписала указом 17 августа, если Лопухин «чистой повинной не принесет, то без всякого милосердия поступлено будет с ним наижесточайшим розыском». В тот же день, после вторичного опроса, Лопухин поднят был на дыбу, продержан с вывернутыми руками 10 минут и спущен. Он утвердился на своем, а очная ставка с женой ни к чему не привела. Оказалось, что Лопухин не мог понимать того, что говорила с Боттой его жена, так как не знал немецкого языка, на котором они изъяснялись.

19 августа следователи передали генеральному суду свой экстракт о винах, где говорилось и о С. Лопухине. В сентенции суда он приговаривался к урезанью языка и колесованию. По словам указа, читанного перед казнью С. Лопухину, «всему тому злу, которое к повреждению Её Величества дражайшего здравия и благополучия и государственному беспокойству касалось, ты начало был». Согласно приговору, смягченному императрицей, Лопухина били кнутом, урезали ему язык и сослали на вечное житье в Селенгинск, где он и умер от «ножной болезни», должно быть подагры, 6 июля 1748 года.

Семья

В браке с Натальей Фёдоровной Балк (1699—1763) родились многочисленные дети, приходившиеся троюродными братьями и сёстрами императору Петру II:

• Иван (ум. ок. 1747) — камер-юнкер, умер в ссылке, в Охотске.
• Степан (1722—1784) — действительный камергер, женат на Анне Васильевне Паниной.
• Сергей — гардемарин.
• Авраам (1732—1799) — генерал-поручик, женат на княжне Анне Алексеевне Юсуповой; у них сын Степан.
• Василий (ум. после 1779) — секунд-майор, женат на Агафье Игнатьевне Григоровой.
• Анастасия (1725—1799), фрейлина, в 1743 году была арестована по делу Лопухиных, по подозрению в причастности к заговору австрийского посланника Ботты. Жена графа Николая Александровича Головина; у них сын Николай.
• Анна (1730-66), не замужем.
• Прасковья (1734—1810), жена князя Ивана Алексеевича Голицына (1729—1767); у них сыновья Алексей и Сергей.
• Екатерина (1737—1780), жена графа Ивана Никитича Зотова; у них сын Александр.