Кулаковский, Юлиан Андреевич: биография

В 1891 Кулаковский прочитал публичную лекцию: «Христианская церковь и римский закон в течение первых двух веков» («Известия университета святого Владимира», 1891, XII), где доказывал, что принцип религиозной нетерпимости проведён в государственный строй христианскими императорами Рима. Эта лекция вызвала резкое возражение в «Трудах Киевской духовной академии», 1892 (№ 5 и 6) и 1893 (№ 2 и 4; 168 стр.), где Юлиан Кулаковский сравнивался с Юлианом Отступником. В своём ответе («Университетские известия», 1892) Кулаковский с блеском доказывает справедливость своего взгляда. Во второй половине 1890-х годов Кулаковский производил археологические раскопки на юге России, первым — в Ольвии, одним из первых — в Керчи и Старом Крыму.

Участвовал почти во всех Археологических съездах 1884—1908 годов, был делегатом на Римском международном историческом конгрессе (1903), берлинском съезде историков (1909), III Международном конгрессе историков в Лейдене (1912). Состоял членом Императорской Археологической комиссии, Московского археологического общества, был вице-председателем Киевского художественно-промышленного и научного музея императора Николая Александровича, членом Совета попечителя Киевского учебного округа, членом Высочайше утверждённой комиссии по преобразованию высших учебных заведений (1902) и прочих.

На даче Ю. А. Кулаковского в Красной Поляне (доставшейся ему после смерти брата Платона) останавливались и гостили Вячеслав Иванов и В. Ф. Эрн. Активно общался и состоял в переписке с А. И. Соболевским, Э. Л. Радловым, Т. Д. Флоринским, Н. П. Дашкевичем, В. В. Латышевым, А. И. Маркевичем.

Учениками Кулаковского считали себя Г. Г. Павлуцкий и В. П. Клингер.

Главный труд последних лет жизни — трехтомник «История Византии» — впервые составленная русским учёным дотошная хроника центральных событий Ромейской империи со времени основания Константинополя (359 год) до времени царствования Льва Исавра (717 год). Широкими мазками написанное эпическое полотно государственного устройства Римской империи в IV веке, обзор судеб христианства и нашествия готов, занимающее начальную треть первого тома, служит образцовым введением в историю культуры и государственности позднего Рима и ранней Византии. Кулаковский в 1916—1919 готовил к печати рукопись 4-го тома (её местонахождение неизвестно). Этот труд подвергался критике А. А. Васильевым и П. В. Безобразовым, удостоен сочувственных отзывов Луи Брейе и С. П. Шестакова. Благодаря подробности изложения, «История Византии», написанная прекрасным литературным языком (как и все сочинения Кулаковского), является необходимым подспорьем при изучении истории и культуры Византийской империи IV—VIII веков.

Таким образом, путь ученого от древностей Рима к византийской медиевистике лежал через археологию и эпиграфику Северного Причерноморья.

Был убеждённым монархистом, активно участвовал в монархическом движении. С 1906 года состоял в Русском собрании, в 1909 году был избран в Совет Киевского клуба русских националистов. Участвовал в консервативном академическом движении.

В 1891—1919 годах. жил в Киеве на улице Пушкинской, 40, кв. 6 (дом М. Ф. Михельсона). Скончался от эмфиземы легких и «слабости сердца», похоронен в Киеве. Место погребения неизвестно (предположительно на Байковом кладбище, не исключено пришедшее в запустение на Замковой горе).

Семья

1 октября 1890 года женился на Любови Николаевне Рубцовой (ум. в 1914 в Киеве, похоронена в Вильно), дочери управляющего канцелярией Варшавского генерал-губернатора, тайного советника Николая Ивановича Рубцова. Их дети:

• Сергей (4(16).07.1892, Киев — 11.03.1949, Лодзь, похоронен на православном кладбище в Варшаве: na Powzkach).
• Арсений (1893, Киев — 1930-е, Киев).

Воспоминания о Кулаковском

В. Ф. Асмус (1894—1975),студент историко-филологического факультета Университета св. Владимира в 1914 г.: «Кулаковский был уже старик, но чрезвычайно бодрый, живой и энергичный. На нём был ладно сшитый штатский костюм, нарядные брюки и изысканные носки. Войдя в аудиторию, он быстро поздоровался, оглядел нас очень строгим взглядом и сразу, без всяких предисловий начал чтение. Читал он энергично, стремительно, и каждая фраза говорила о большой учености, о безупречном владении предметом, о педагогическом мастерстве. Никакими записками, конспектами он не пользовался. Он предупредил нас, чтобы, готовясь к экзамену, мы не вздумали пользоваться Модестовым, и крайне нелестно отозвался о его курсе. Тут же посоветовал не готовиться и по „ходящим по рукам“ его собственным литографированным лекциям. Он рекомендовал вести сначала собственноручные записи и по ним приготовляться к экзамену. Когда лекция уже началась, мы переглянулись и подумали, что он, наверное, преувеличивает наши способности и нашу готовность вести записи по его сложному курсу, который к тому же он читал в быстром темпе и пересыпал латинским цитатами из самых древних памятников римской литературы… Лекции были содержательны и интересны, а темперамент Кулаковского делал их живыми, порой драматичными. Мы в полной мере оценили эти качества Кулаковского, когда он дошёл до Плавта и начал анализ содержания его комедий. В аудитории часто раздавался дружный хохот. Особенно запомнились пересказы комедий Aulularia [Горшок], Menechmi [Два Менехма], Miles gloriosus [Хвастливый воин]. Свои мастерские пересказы Кулаковский вел крайне серьёзно, без тени улыбки — в то время как, слушая его, мы часто смеялись безудержно… Темперамент Кулаковского был темперамент политический. Это был профессор, не скрывавший своих „правых“ политических убеждений, его чтения были насыщены политической тенденцией. И герои самого историко-литературного процесса, и ученые корифеи — западные и отечественные — истории римской литературы изображалсиь в его курсе как носители доблестных или вредных политических начал, ими олицетворявшихся. Такими были в изображении Кулаковского и Энний и Лукреций, и Цезарь и Цицерон, и Курциус и Моммзен» (Вспоминая В. Ф. Асмуса… / Сост. М. А. Абрамов, В. А. Жучков, Л. Н. Любинская. М., 2001. С. 212—213). Юлиан Андреевич покорял «ученостью, блеском эрудиции, громадной памятью».