Коморовский, Тадеуш: биография

Бур-Коморовский вместе со своими приспешниками ввалился сюда, как рыжий в цирке — как тот клоун, что появляется на арене в самый неподходящий момент и оказывается завернутым в ковер… Если бы здесь речь шла всего-навсего о клоунаде, это не имело бы никакого значения, но речь идет о политической авантюре, и авантюра эта будет стоить Польше сотни тысяч жизней. Это ужасающая трагедия, и сейчас всю вину за неё пытаются переложить на нас. Мне больно думать о тысячах и тысячах людей, погибших в нашей борьбе за освобождение Польши. Неужели же вы считаете, что мы не взяли бы Варшаву, если бы были в состоянии это сделать? Сама мысль о том, будто мы в некотором смысле боимся Армии Крайовой, нелепа до идиотизма.

—

Согласно мемуарам Рокоссовского, с 13 сентября по 1 октября 1944 года советская авиация (ночные бомбардировщики По-2) произвела в помощь восстанию 4821 самолёто-вылет, включая 2535 самолёто-вылетов с грузами для повстанческих войск, а также прикрытие с воздуха и бомбёжки немецких войск. Также восставшим помогала зенитная и наземная артиллерия. Для корректировки огня были сброшены на парашютах связные офицеры.

По утверждению Рокоссовского, Бур не пытался связаться напрямую со штабом фронта, хотя Генеральный штаб сообщил ему код. По его данным, руководство АК разжигало враждебную агитацию против Советского Союза и подконтрольных ему польских войск.

По данным генерала армии М. Гареева, по заданию Сталина Рокоссовский послал к генералу Бур-Коморовскому двух офицеров-парашютистов, которых Коморовский не пожелал принять. До этого генерал Коморовский, однако, согласился встретиться с гитлеровскими парламентёрами.

Попытка заранее согласованной с руководством восстания высадки десанта польской армии под управлением штаба 1-й польской армии (16-23 сентября 1944 года) через Вислу столкнулась с отходом из прибрежных районов отрядов АК вглубь города (их место заняли немцы), что Рокоссовский в своих мемуарах расценил как предательство.

По словам М. Гареева, он прочёл в газете, что в середине июня 1944 года вблизи пригорода Варшавы Юзефова Коморовский встретился со старшим офицером немецкой службы безопасности штурмбаннфюрером СС Паулем Фухсом. Фухс упоминал слухи, что 28 июля 1944 года планируется восстание, и не советовал Коморовскому устраивать это кровопролитие. Коморовский сослался на прямой приказ из Лондона и политический престиж: желание освободить Варшаву и назначить здесь польскую администрацию до момента вхождения советских войск. Также он сказал немецкому представителю следующее: «Я знаю, что вам известны места, где я скрываюсь, что каждую минуту меня могут схватить». Гареев расценил последнюю фразу и факт отсутствия ареста как признак «нужности» Коморовского немцам.

28 сентября 1944 года Т. Коморовский начал переговоры об окончании восстания.

30 сентября 1944 года, накануне капитуляции, когда уже стало ясно, что у Варшавского восстания не осталось никаких шансов на победу, Президент Республики Польша из Лондона Владислав Рачкевич неожиданно назначил генерала Тадеуша Бур-Коморовского — командующего Армией Крайовой — Верховным Главнокомандующим Польских Вооруженных сил в стране и за границей, что вызвало шок даже у офицеров Армии Крайовой.

2 октября 1944 года Бур-Коморовский подписал с немцами соглашение о капитуляции, в соответствии с которыми статус военнопленных распространялся на сдавшихся бойцов Армии Крайовой, но не распространялся на участников восстания из Армии Людовой.

После подписания капитуляции находился в офлаге IV-C (Кольдиц, Саксония) до освобождения американцами 4 мая 1945 года. Как пишет историк и участник Варшавского Восстания Ян M. Цехановский:

Головокружительная карьера Коморовского началась на нелегальном положении, в подполье, где просто не было соответствуюих условий для проверки уровня квалификации, её отсутствие было покрыто тайной, а громкие псевдонимы мало кому о чем-то говорили (...). В нормальной, регулярной армии и фронтовых условиях военная карьера генерала Тадеуша Бур-Коморовского завершилась бы на командовании кавалерийской бригадой. В то время, как слепой случай, ставший для него подарком судьбы - арест немцами генерала Стефана Грота-Ровецкого - вынес этого линейного офицера кавалерии на должность командующего AK и доверил ему решать судьбы столицы и народа, хотя это трагически выходило за рамки его скромных профессиональных и интеллектуальных возможностей.