Графиня Екатерина Алексеевна Воронцова (урождённая Сенявина; 1761 — 25 августа 1784) – фрейлина, дочь адмирала А. Н. Сенявина; жена посла в Лондоне, графа С. Р. Воронцова; мать генерал-фельдмаршала графа М. С. Воронцова; сестра статс-дамы М. А. Нарышкиной.
Биография
Екатерина родилась в семье знаменитого адмирала Алексея Наумовича Сенявина и его жены Анны-Елизаветы фон Брауде. Точная дата её рождения неизвестна. По сведениям великого князя Николая Михайловича, она была второй из четырёх дочерей Сенявиных, следовательно, год её рождения относится приблизительно к 1761 году.
Совсем юной Екатерина была пожалована во фрейлины и вскоре стала одной из любимиц императрицы Екатерины II. Разница в возрасте между Екатериной и её сёстрами была небольшая, они были почти ровесницами, поэтому одновременно появились при дворе и стали его украшением; за красоту и грациозность граф П. В. Завадовский называл сестёр Сенявиных нимфами.
У Екатерины было много поклонников, но из них больше всего она уделяла внимание 35-летнему графу Семёну Романовичу Воронцову. В записках князя Долгорукова Воронцов характеризуется как человек талантливый, но с характером плутоватым, который угодничал сначала перед Орловыми во время их возвышения, потом перед Потёмкиным для получения дипломатического поста. Как раз в это время фрейлина Екатерина Сенявина вступила в связь с Потёмкиным, и императрица решила выдать её замуж, чтобы удалить от двора; граф Воронцов явился кстати.
Замужество
В мае 1780 года состоялась помолвка Екатерины Сенявиной с графом Воронцовым, которая была встречена с радостью отцом жениха и всей воронцовской роднёй. Крайне довольный тем, что его сын решил жениться, граф Роман Илларионович писал к своему старшему сыну Александру:
| Сейчас получил я приятнейшее письмо Ваше о намерении графа Семёна Романовича соединить судьбу свою со столь достойною партиею, каковою я нахожу Катерину Алексеевну. Я весьма рад его выбору, что он предпочёл взаимную склонность всему другому. И тем охотнее буду я стараться оказывать им всякую помощь, а теперь уступаю им мой дом, приморские дачи и Муринскую фабрику со всеми их доходами… И как на первый случай для Екатерины Алексеевны надобно купить хороший цуг, то прошу его купить, а я по приезде моём во Владимир, переведу Вам деньги через вексель… |
После свадьбы, состоявшейся 18 августа 1780 года в Мурино, молодые зажили счастливо. Проведя медовый месяц в имении, Воронцовы вернулись в Петербург, где в мае 1782 года у них родился сын Михаил, крестник императрицы; а в следующем году дочь Екатерина. Графиня Екатерина Алексеевна сама кормила детей, что ставилось её родными в пример другим, зато, поглощённая уходом за детьми, она пренебрегала собственным здоровьем. Граф Семён Романович писал отцу:
| Жена моя, по своей горячности к сыну, все ночи не спит, я опасаюсь, чтоб и она не занемогла, как во время оспы Мишинкиной… Разлуку с сыном она никак не выдержит, ибо с той поры, что его имеет, на час с ним разлучится не может, никуда для того не ездит, а когда бывает у родных, то его с кормилицей и нянькой с собой таскает; держит его подле себя, и как его горница от нашей через один только покой, то ночью встаёт неоднократно, чтоб его видеть. Одним словом, сей ребёнок делает всё её счастье и всю утеху… |
Назначенный в конце 1783 года на вновь учреждённое место посланником в Венецию, граф Семён Романович уехал с женою и детьми в Италию. Обстановка, в которой пришлось им жить по приезде в Венецию, где они поселились в доме, имевшим «только одни стены, без двойных рам в окнах и труб в комнатах», при сильных холодах зимой 1783-1784 года («так что каналы замерзали») и полное отсутствие комфорта не могли не отозваться пагубно на слабом здоровье графини: здесь она почувствовала первые приступы рокового недуга — чахотки.
Жизнь в Венеции была дорогая, денег не хватало, неблагоприятный климат, болезнь жены. Всё это заставляло Воронцова писать письма в Петербург с просьбой отозвать его из Италии. Поэтому Воронцовы с радостью узнали о предстоящем переводе графа Семёна Романовича посланником в Англию и начали готовиться к переезду в Лондон. Но болезнь Екатерины Алексеевны делала быстрые шаги, и в июне 1784 года её положение было очень серьёзным. Почувствовав, однако, облегчение и думая, что опасность миновала, она говорила мужу со слезами на глазах:
