Сковорода, Григорий Саввич: биография

Кончина

Сковорода умер 29 октября (9 ноября) 1794 года в доме дворянина, колежского советника Андрея Ивановича Ковалевского, отчима Каразина, в селе Ивановка Харьковской губернии на пути в Киев. По другой версии, изложенной Коваленским, Сковорода не собирался возвращаться в Малороссию, а хотел умереть в Слободском крае, что и произошло. Незадолго до смерти в селе Ивановка был закончен последний прижизненный портрет Сковороды кисти харьковского художника Лукъянова. Оригинал портрета был утрачен, однако сохранилась копия, находившаяся в коллекции В. С. Александрова. С оригинала портрета Лукъянова, или с одной из его копий, была выполнена гравюра Петра Алексеевича Мещерякова. Портрет из коллекции Александрова и гравюра, выполненная Мещеряковым, легли в основу гравюры по дереву, выполненной в Петербурге В. В. Матэ после смерти философа.

По смерти Андрея Ковалевского имение Ивановка приобрёл Козьма Никитич Кузин, и, как сообщает Каразин, он решил позаботиться о том, чтобы над могилой Сковороды в Ивановке появился достойный философа памятник. Сохранились упоминания о том, что когда Сковорода почувствовал приближение смерти, он помылся, оделся в чистую одежду, лёг и умер. На своей могиле философ завещал написать: «Мир ловил меня, но не поймал». По замыслу Кузина, эти слова должны были быть выбиты на надгробии. Г. П. Данилевский, однако, с сожалением писал о том, что памятник в имении Кузиных, если таковой был создан, не сохранился.

Воззрения

Общая характеристика

Образцом для своего богословия Сковорода считал александрийскую школу, а также особо почитал Сенеку и Марка Аврелия.

В своей философии Сковорода был близок к пантеизму, поскольку подобно Спинозе отождествлял Бога («Высочайшее Существо») и «всеобщую мати нашу натуру». При этом натура определяется как «римское слово» синоним слов природа или естество, которое во всей своей целокупности также может быть названо миром. При этом мир этот безначален, и символом его может быть назван змей, «в коло свитым, свой хвост своими жь держащим зубами». Причём Змей и Бог есть одно («змій есть, знай же, что он же и Бог есть»). Эта природа порождает охоту (ражженіе, склонность и движеніе), а охота — труд.

Весьма терпимо Сковорода относился к язычеству, видя в нём подготовку человеческого рода к принятию христианства («Языческіе кумырницы или капища суть то ж храмы Христова ученія и школы»). По отношению к религии предлагал средний путь между «курганами буйнаго безбожія» и «подлыми болотами рабострастнаго суеврія».

Мироздание он видел состоящим из трёх миров — макрокосма (вселенная), микрокосма (человек) и некоего «симболичного мира», связующего большой и малый миры, идеально их в себе отражающего (например, с помощью священных текстов вроде Библии). Каждый из этих миров состоит из «двух естеств» — видимой (тварной) и невидимой (Божественной), материи и формы, «сирЂчь плоть и дух»

Сковорода уделял значительное внимание не только христианской традиции в философии, но и античному наследию, в частности идеям платонизма и стоицизма. Исследователи находят в его философии черты как мистицизма, так и рационализма. Г. С. Сковороду нередко называют первым философом Российской империи. За свой необычный образ жизни, а также из-за того, что большинство своих философских сочинений Сковорода написал в диалогической форме, он получил также прозвание «русского Сократа».

А. Ф. Лосев из оригинальных идей Сковороды выделял его учение о сердце, мистический символизм в учении о трёх мирах и представление о двух сущностях мира, видимой и невидимой.

Проблема человека

В трудах Г. С. Сковороды центральное место занимает проблема самопознания, которая неминуемо сводится у философа к вопросу о природе человеческого существа. В соответствии с сентенцией о человеке, что является «мерой всех вещей» (тезис Протагора), Сковорода приходит к мысли о том, что человек является началом и концом всякого философствования. «Однако человек, который есть начало и конец всего, всякой мысли и философствования, — это вовсе не физический или вообще эмпирический человек, а человек внутренний, вечный, бессмертный и Божественный». Чтобы прийти к пониманию себя как внутреннего человека, необходимо пройти трудный путь, исполненный «страданий и борений». В случае Сковороды этот путь сопряжён с отказом от абстрактного мышления, отказом от инструментов познания мира внешнего. Место эмпирического познания, таким образом, должно быть заполнено миром образно-символического, где символика должна быть «сродной» внутренней жизни и вечному смыслу бытия. Такую символику, как христианский мыслитель, Сковорода усматривает в Библии. Через текст Священного писания человеческая мысль «превращается в око Бога Всевышнего». Библейский символизм Григорий Саввич называет «следами Бога». Ступая по ним, человек приходит к познанию себя как человека внутреннего, где «истинный человек и Бог есть тожде». Опыт самопознания Сковороды, таким образом, оказывается по своему духу необычайно близким рейнской мистике (Майстер Экхарт, Дитрих из Фрейберга и др.) и немецкой теософии эпохи Реформации (прежде всего, Якоб Бёме, Ангел Силезский и др.), проникнувшей в Русское царство в XVII веке через Немецкую слободу и получившей своё первое оригинальное воплощение на православной почве в кругу «вольнодумца» Дмитрия Тверитинова.