Натлья Евгньевна Смпер (Соколва) (1911—1995) — переводчик, художник, мемуарист.
Биография и творчество
Потомок старинных московских семей (родственники по отцу — фабриканты и меценаты братья Поляковы), дочь московского художника Е. Г. Соколова и балерины Большого театра Т. А. Эверт, она была разносторонне одарена — владела многими европейскими и восточными языками, знала философию и культуру Востока, писала стихи, рисовала. Считая своё имя слишком обыденным, ещё в 15 лет придумала себе имя Нелли Семпер, которым позднее подписывала все свои работы, и за которым стоял некий образ независимой англичанки-путешественницы, оказавший влияние на её становление и так или иначе сопутствовавший ей всю жизнь.
Автор воспоминаний об академической и театральной жизни Москвы 1920-х — 1930-х годов (учёба на Высших курсах новых языков при 2-м МГУ (ВКНЯ; 1928—1930) и Московском институте новых языков (МИНЯ), работа переводчиком и референтом во Всесоюзном обществе культурной связи с заграницей (ВОКС; 1935—1938)), а также о писателе С. Д. Кржижановском, Москве во время войны, об однокамерницах на Лубянке, строительстве канала «Волга—Москва», лагере. Написанные незадолго до смерти, мемуары не закончены (повествование доведено до 1959 года).
| Эти записки предназначены для возможного читателя XXIII века, интересующегося нашей эпохой (если человечество будет жить и читать). Я не касаюсь мировых событий и великих людей — о них историки напишут немало. <…> Я только среднего уровня «свидетель перемен», так сказать фотограф от литературы, решивший заснять своё ближайшее окружение. <…> Мне жаль всех живших, навсегда утративших имя, бесследно утонувших в потоке истории «от Ромула до наших дней». Каждая личность — фасетка, зеркальце, отражающее действительность. |
Была арестована в июле 1949 года, сидела на Лубянке, в Бутырках. Восприняла случившееся как необходимую в период душевного кризиса перемену («Я допускаю возможность существования разумной космической силы, определяющей ритмы жизни» — «…нужна была кардинальная перемена, и она явилась в форме ареста»). Осуждена по статье 58-10 на 10 лет, отправлена в Вятлаг (1950—1955).
Тюрьма и лагерь не только не сломили её, но сделали ещё более неуязвимой («Жизнь интересна повсюду» — «Работу я люблю, а природа в лагере была замечательная. А какие разнообразные лица!»), став опытом обретения радости и единения с миром: «Как росток пшеницы из мёртвого тела Осириса, во мне вдруг проросла воля к жизни… Я начала приводить в порядок внутренний хаос, растаскивать груды обломков крушения и расчищать строительную площадку»; «Сострадание можно осуществить на каждом шагу, а разделить со-радование не с кем, удаётся очень редко. Большинство людей приписывают оптимизм эгоизму, радость жизни здоровому телу и не приемлют этот светлый дар».
Освобождена в апреле 1955 года. Для людей, отвыкших «от борьбы за существование на воле и от своей собственной личности, сведённой к нулю», «переход к нормальной жизни бывал иной раз сложнее, чем пребывание на Архипелаге». Знакомые ожидали увидеть «тощего „доходягу“ с надломленной душой, а я влилась в их быт как бродящее вино, поразительно счастливая и здоровая».
После возвращения из лагеря зарабатывала на жизнь уроками английского, немецкого, французского языков, рефератами для ИНИОН РАН, графическими работами и др. Писала регулярные обзоры литературы по египтологии в «Вестник древней истории». Она «всегда предпочитала материальные трудности — „хомуту“, и поэтому нигде не служила», и считала, что «прожила жизнь счастливого человека, полную в молодости интересных встреч, катастроф, обретений, потерь… прожила так, как хотелось, несмотря на материальные и житейские препятствия».
Воспоминания Н. Е. Семпер (Соколовой) распространялись в самиздате, автограф хранится в Рукописном отделе Государственного Литературного музея.
Критика
Первые публикаторы текста считают, что самым главным талантом автора «был талант любви к жизни — к путешествиям, новым знакомым, ярким краскам и тому тайному, сокровенному, что незримо руководит человеческими судьбами».
