Михаил Иванович Ростовцев (Rostovtzeff; 29 октября 1870 года, Киев (Житомир?) — 20 октября 1952 года, Нью-Хейвен, США) — русский и американский (в эмиграции) историк античности. Специалист по социально-экономической истории Древнего Рима и эллинизма, а также по античному Причерноморью. Автор научных и популярных работ, публицист. Академик Российской и Берлинской академий, профессор Петербургского и Йельского университетов, почётный доктор.
Биография
Сын филолога-классика, действительного тайного советника Ивана Яковлевича Ростовцева. Его прадед Павел Ростовцев был купцом, выходцем из Ростова Великого (отчего и прозвище); его дед Яков дослужился до должности директора гимназии и чина статского советника, получив права потомственного дворянства.
Начав обучение в классической гимназии в Житомире, в 1888 году окончил Киевскую Первую гимназию с серебряной медалью, причем за сочинение «Об управлении римскими провинциями в последний период республики», представленное в киевское отделение Общества классической филологии и педагогики, получил Пироговскую премию. По окончании гимназии поступил на историко-филологический факультет Киевского университета, где стал специализироваться по классической древности. Проучившись там два года, в связи с назначением отца в Оренбург, перевелся в столичный Императорский Санкт-Петербургский университет, курс которого окончил по историко-филологическому факультету в 1892 году. Особенно близок там ему стал профессор Ф. Ф. Зелинский, а оказавшим большое влияние учителем — академик Н. П. Кондаков. По окончании университета был оставлен для подготовки к профессорскому званию. В 1892 году совершил свою первую поездку в Италию. В 1892-1895 гг. преподавал в царскосельской Николаевской гимназии.
В 1895—1898 годах находился в ученой командировке за границей, сдав перед этим магистерские экзамены. В 1899 году стал приват-доцентом Санкт-Петербургского университета, а также преподавателем Бестужевских курсов. В том же году он защитил магистерскую диссертацию (об откупной системе в Риме). В 1902 году был избран профессором университета по кафедре древней истории и классической филологии, в 1903 году защитив докторскую (о римских тессерах). Кроме того, преподавал в Александровском лицее. Занимался изучением античной живописи в боспорских склепах в Керчи.
Сотрудничал в журналах «Мир Божий», «Русская мысль» и «Вестник Европы», много публиковался в зарубежных (прежде всего немецких) научных журналах. С 1905 года был активным деятелем кадетской партии, придерживался либеральных взглядов, впоследствии характеризовал себя как «антисоциалиста», известен своими антибольшевистскими выступлениями.
При активном участии видного немецкого филолога-классика Ульриха фон Виламовица-Мёллендорфа состоялось его избрание в члены-корреспонденты Берлинской академии наук в июне 1914 г.
Н. П. Анциферов, окончивший ИФФ Петроградского университета в 1915 году, вспоминал, что в своих лекциях Ростовцев "давал блестящий по выразительности и глубокий по существу анализ боровшихся исторических сил", при этом "весьма ограниченно трактовал роль отдельной исторической личности". Анциферов также вспоминал, что во время Первой мировой войны Ростовцев занял воинственную антинемецкую позицию, которая впоследствии "много повредила ему. Эдуард Мейер, по слухам, завещал Ростовцеву свою кафедру, но немецкие ученые отказались утвердить на ней воинствующего врага пангерманизма".
Член Петербургской академии наук (1917, членкор 1908). Член-корреспондент Британской академии (1917). С лета 1918 г. — в эмиграции, два года в Англии и с 1920 г. в США. Работал в Комитете освобождения России. Преподавал в 1920-1925 гг. в висконсинском университете Мэдисона, а с 1925 г. до конца жизни - в Йеле (с 1939 г. эмерит). В 1935 г. президент Американской исторической ассоциации. С 1928 по 1936 г. принимал участие в написании «Кембриджской истории древнего мира». В 1928—1937 годах руководил раскопками античного города Дура-Европос в Сирии.
Будучи в эмиграции, получил мировое признание. По оценке С. Криха, «пожалуй, никого из историков древности не переводили и не публиковали на европейских языках в 1920—1930-е годы столь обильно».
