Панкхёрст, Эммелин: биография

Панкхёрст была полна необычайной энергии и вдохновения для патриотической поддержки Британии в войне, как было раньше с отстаиванием идей суфражизма. Она организовывала массовые собрания, непрерывно путешествовала по стране и произносила речи, убеждала правительство помочь женщинам влиться в ряды трудовой армии, когда мужчины воевали за рубежом. Ещё одной проблемой, которая весьма беспокоила её, было тяжёлое положение так называемых «детей войны», детей, рождённых матерями-одиночками в то время, когда их отцы находились на линии фронта. Эммелин устроила приёмный дом в Кемпден-Хилл, задуман для обучения и воспитания детей методами Монтессори. Некоторые из женщин критиковали Панкхёрст за оказание помощи родителям внебрачных детей, однако она с негодованием отвечала, что благосостояние детей — её главная забота. Из-за нехватки средств, однако, дом вскоре был передан под опеку принцессы Алисы. Сама Эммелин усыновила четырёх детей, которым дала новые имена: Кэтлин Кинг, Флора Мэри Гордон, Джоан Пембридж и Элизабет Тюдор. Они жили в Лондоне, в Холланд-Парке, где впервые за много лет Панкхёрст имела постоянное жильё. На вопрос о том, как она в возрасте 57 лет и без стабильного дохода отважилась на воспитание ещё четверых детей, Панкхёрст отвечала: «Мой дорогой друг, я удивляюсь, что не взяла сорок детей».

Миссия в России и Женская партия

В 1916 году Панкхёрст побывала в Северной Америке вместе с бывшим государственным секретарём Сербии Чедомилем Миятовичем, чья страна была в эпицентре событий в начале войны. Они ездили по Соединённым Штатам и Канаде, собирая средства, и агитировали правительство США поддержать Британию, её канадских и других союзников. Два года спустя, когда США вступили в войну, Панкхёрст вернулась в Америку с целью убеждения местных суфражисток, чтобы те оставили свои активные протестные акции, отложили борьбу за право голоса на второй план и сосредоточились на поддержке федерального правительства в войне. Она также выражала опасения относительно возможного коммунистического переворота, считая его смертельной угрозой для российской демократии.

В июне 1917 года в ходе Русской революции позиции большевиков укрепились, в том числе благодаря их настойчивым требованиям по выходу России из войны. Переведённая автобиография Панкхёрст была довольно популярной в России, и поэтому Эммелин надеялась определённым образом повлиять на сознание активных представителей российского общества. В частности, она пыталась убедить их в неприемлемости заключения мирного договора с Германией, подписание которого, по её мнению, привело бы к поражению Великобритании и России. Премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж согласился помочь Панкхёрст с визитом в Россию, который она совершила в июле 1917 года. Там на одном из митингов она обратилась к толпе со словами: «Я приехала в Петроград с молитвой английского народа к народу русскому, чтобы вы смогли продолжать эту войну, от которой зависит судьба цивилизации и свободы». Реакция прессы на поездку Панкхёрст отразила настроения левых и правых: первые выставляли её как орудие в руках капитализма, тогда как вторые одобряли её пылкий патриотизм.

В августе Эммелин встретилась с российским премьер-министром Александром Керенским. Хотя она в прошлом активно сотрудничала с НЛП (политической силой социалистического толка), однако со временем у неё сформировалось негативное отношение к политике левых, которое только обострилось во время её пребывания в России. Керенский же чувствовал, что Панкхёрст не способна адекватно понять классовую природу конфликта, который определял тогдашнюю политическую ситуацию в России. Поэтому встреча вызвала определённые неудобства для обеих сторон. Он закончил свой разговор с Эммелин, сказав, что английским женщинам нечему научить женщин России. Она позже рассказала газете New York Times, что Керенский был «самым большим мошенником наших дней» и что его правительство могло «уничтожить цивилизованный мир».

Вернувшись из России, Панкхёрст была приятно удивлена, когда узнала, что женское право голоса наконец-то может стать реальностью. Актом о народном представительстве 1918 года был отменён имущественный избирательный ценз для мужчин и предоставлено право голоса женщинам старше 30 лет, правда, с некоторыми дополнительными ограничениями. Однако пока активисты суфражизма праздновали известие и ожидали принятия Акта, появились новые вопросы, потенциально способные разделить участников движения: должны ли женские политические организации после избирательной реформы объединиться с политическими силами, ранее созданными мужчинами? Многие социалисты и умеренные суфражистки отвергали идею дифференциации политических институтов по половому признаку, однако Эммелин и Кристабель занимали противоположную позицию. На базе ЖСПС они создали Женскую партию, членами которой могли быть только лица женского пола. Женщины, говорили они, «лучше всего могут служить стране, когда держатся подальше от мужской политической партийной системы и традиций, которые, по общему признанию, только позволяют надеяться на лучшее». Вновь созданная партия ратовала за принципы равенства в брачно-семейных отношениях, сфере занятости и оплате труда мужчин и женщин. Однако эти вопросы поднимались уже после окончания войны. Пока же продолжались военные действия, Женская партия жёстко выступала против любых уступок и компромиссов в пользу побеждённой Германии; требовала устранения из состава правительства всех, кто имел родственные связи с немцами или исповедовал пацифистские настроения; настаивала на сокращении рабочего дня для предупреждения трудовых забастовок. Последнее требование было важным пунктом партийной программы и имело целью отвлечь рабочих от возможного увлечения большевизмом, чего всё больше и больше опасалась Панкхёрст.